Эмиль. Мне тебя не вернуть - стр. 30
— Из-за тебя? — перебивает. Недоумевает. — При чем тут ты, Арина?
— Ты сейчас издеваешься? — я хочу опуститься на ноги, но Эмиль не позволяет. Хмурится, пригвождает меня к месту одним взглядом. Будто приказывает: «Продолжай». — Я в ту ночь попросила тебя выйти прогуляться. А потом те алкаши... Они же в мой адрес бросали нецензурные слова, обзывали продажной. Ты их избил из-за чего? Из-за меня! И один из них умер ведь, Эмиль. Причиной всему была я.
— Так, стоп, — резко перебивает в очередной раз. — Арина, он умер, да. Но при чем тут ты? — повторяет свой вопрос. — Я похож на отморозка? Не избивал я никого до смерти. И вообще... Меня обвиняли в торговле дерьмом... Ерунда, конечно. Много нервов мне потрепали. Но в итоге до них дошло, что я вообще ни при делах. Спустя месяц где-то. А тот придурок умер из-за передозировки. Я не понял... Это тебя так обманули, что ли? Вот почему ты тогда сказала, что не хочешь жить с преступником. С убийцей вообще круто прозвучало бы, — смеется нервно. — И ты поэтому легла с ним в одну кровать? Браво, — резко отпускает меня, хлопает в ладони. На лице злая ухмылка. — Браво, Арина. Я тебя недооценил. Оказывается, ты гналась за выгодой. И без того нищий Эмиль стал еще и убийцей. А у Глеба есть все. Деньги, бизнес, власть. Вот ты и выбрала его. А теперь тебе выгодно вернуться ко мне, верно? Отлично. Но чтобы быть со мной, дорогая, ты должна мне понравиться. Покажешь, на что способна? — его пальцы касаются пуговицы моей рубашки, а в глазах сверкают хитрые огоньки.
— На хрен ты мне не сдался, Бестужев! — отбрасываю его руку с себя. — Чтобы в аду вы горели. И ты. И Салтыков. Ненавижу обоих!
Чувствую себя ребенком. Дали шоколадку, уговорили, и я поверила словам посторонних людей.
Как я могла не додуматься? Глеб обвел меня вокруг пальца, обманул. Я, тупая идиотка, даже не стала сомневаться в его обвинениях в адрес Эмиля. Потому что все было перед моими глазами. Я видела, как он избивал мужчин, но откуда я могла знать, что не он стал причиной смерти одного из них.
Одно знаю точно: поговори я с Эмилем тогда... Узнала бы всю правду и не пошла бы на поводу у Салтыкова. Мы не потеряли бы восемь драгоценных лет, я не скрыла бы от Бестужева дочь.
Но все случилось иначе. Я облажалась.
В груди неприятно колет от слов Эмиля. Но что бы он там ни говорил, я умом понимаю, что он специально меня провоцирует, чтобы я продолжила свою речь. Но я и без того наговорила слишком много лишнего. На эмоциях! Хоть и обещала молчать.
Пусть сам все узнает. Пусть мучается, сам бежит за мной, признает свою ошибку.