Эмигрант. Его высокоблагородие - стр. 11
Моряк поморщился и отрицательно мотнул головой. Да, тут не поспоришь, отделали его на славу. Едва дышит, наверное, ребра поломаны, да и лицо всмятку, опухло так, что глаза в щелочки превратились.
– Я помогу, – с готовностью вызвался второй помощник. – Вебер Илья Ипполитович. Стрелять обучен.
Я немного поколебался, перерезал ему путы на руках и сунул «смит-вессон» рукояткой вперед. Морда решительная, в глазах злость, вроде как должен справиться.
– Вы как? – я глянул на матросов.
– Поможем… – ответил самый пожилой из них, лысый как яйцо худой мужик в измазанном маслом рваном тельнике. Остальные молча закивали. Особого желания у них на лицах не светилось, но и на том ладно.
– Хорошо, держи, – я предал лысому тесак. – И освободи всех. Илья Ипполитович, ваша с матросами задача охранять женщин и детей. До тех пор, пока мы не вернемся. Забаррикадируйтесь здесь и ждите.
– А если вы не вернетесь? – с кислой рожей переспросил адвокат. Его жена с досадой хлопнула руками по бедрам, совсем было уже собралась осадить муженька, но ее опередил белобородый в халате.
– Постыдились бы. Живо прекратите! – презрительно рыкнул он на Казимира и, уже обращаясь ко мне, спокойно сказал: – Позвольте представиться, действительный статский советник, Илларионов Георгий Иванович. Вы не обращайте на него внимания, молодой человек. Делайте свое дело, а мы тут сами справимся.
Я кивнул и посмотрел на Вейсмана.
– Самуил Эныкович, нам будет нужен проводник по кораблю.
– Почему сразу я? А без меня никак? Веиз мир! И что я с этого буду иметь, кроме дырки в голове? – сразу возмутился кок, но все-таки встал. – Мало нам гембеля… Ну никуда без старого еврея. Хорошо, хорошо…
– Вы со мной? – поинтересовался я у купца.
– Угум-с… – ответ любителя геологии оказался предельно кратким.
– Тогда вперед…
Но, прежде чем я покинул кают-компанию, сорвалась с места дама в пеньюаре. Она быстрым шагом подошла, торжественно перекрестила меня, скромно чмокнула в лоб и, опустив глаза, застенчиво прошептала:
– Я Вера… Вера Александровна Соломина. Мое сердце с вами, мой герой…
Ее девочки прощально замахали мне ручками, а пацан скорчил рожу и показал язык.
М-да…
Когда мы вышли в коридор, я поинтересовался у кока:
– Самуил Эныкович, где взбунтовавшиеся матросики могут сейчас быть?
– Я вам что, провидец? Уверяю, совсем нет, – сварливо хмыкнул повар и тут же, по своему обычаю, сменил гнев на милость: – Но могу подумать. Машина не под парами, судно в дрейфе, таким образом, могу предположить, что на мостике никого нет. Тогда где эти шлемазлы? Где, где… П-фе… Конечно же всем кагалом курвят Шмуклера на предмет лавэ, которое он снял с пассажиров за спасение от красных.