Емельян Пугачев. Книга вторая - стр. 36
Сержант поклонился и вышел. Вся его стройная фигура как бы надломилась, на лицо набежала тень.
Симонов позвонил. Два гайдука, с нагайками через плечо, ввели калмыка. Три дня тому назад его схватил в степи казачий разъезд старшины Окутина. Глаза у калмыка раскосые, злые, усы и бородка реденькие.
– А ну, молодцы, вытяните его вдоль спины покрепче! – хрипло выкрикнул дремавший перед тем Мартемьян Бородин.
Гайдуки крест-накрест ударили калмыка нагайками.
– За что, собак кудой, бьешь? – ощетинился тот.
– Тебя не бить, а убить надобно, – буркнул старшина Окутин и покосился на Симонова.
– Отвечай, Аманов, – резко заговорил Симонов, – какие дары вчера получил вор Пугачев Емелька от киргиз-кайсацкого Нур-Али-хана?
– Осударь принял от хана коня да седло с бешметом, – помолчав, откликнулся калмык.
– Какой государь? – ударил кулаком в стол Симонов, и большой шрам на его щеке потемнел. – У нас государя нет, есть государыня.
– А ну, всыпать! – махнул Мартемьян Бородин гайдукам и понюхал из тавлинки табаку.
Гайдуки принялись было стегать калмыка, но Симонов их остановил и, обращаясь к Бородину, произнес сквозь зубы:
– Полковник Бородин, допрос веду я… И… прошу не вмешиваться!
Окутин, достав из сумки, подал Симонову две бумаги:
– Оба эти письма калмык Аманов вез от злодея к Нур-Али-хану. Одно по-русски, другое по-калмыцки.
Отхлебнув из стакана воды, Симонов громко огласил:
«Я ваш милостивый государь Петр Федорович. Сие мое именное повеление киргиз-кайсацкому Нур-Али-хану для отнятия о состоянии моем сомнения. Сегодня пришлите ко мне вашего сына Салтана со ста человеками в доказательство верности вашей с посланным сим от нашего величества к вашему степенству ближним вашим Уразом Амановым с товарищами.
Император Петр Федорович».
– Как ты появился возле злодея Пугачева? – спросил Симонов, комкая в кулаке послание самозванца.
– Я прибыл вместе с муллой Забиром от Нур-Али-хана к осударю с дарами, – ответил через переводчика все еще озлобленно Аманов.
– Кто писал сие гнусное письмо?
– Ваш казак Болтай, Идоркин сын.
– А ты знаешь Идорку? – спросил Симонов.
– Он у меня бабу украл, жену мою.
Тучный Мартемьян Бородин хихикнул, зачихал в платок.
– Где ты встретил злодея Емельку Пугачева?
– Осударь вчера находился ниже Наганского форпоста. При нем яицких казаков триста душ. Осударь сюда идет…
Офицеры и старшины переглянулись.
2
Глазастый молодой казак крикнул со сторожевой вышки Наганского форпоста:
– Государь с толпой показался!
Казаки, старые и молодые, вылезли из своих плетеных, обмазанных глиной шалашей и, защищаясь ладонями от утреннего солнца, воззрились в степь. Там, в клубах пыли, двигались всадники.