Эм + Эш. Книга 2 - стр. 19
Шаламов на его выпад не оскорбился. Родительскую помощь он всегда воспринимал как естественное явление. К тому же временное. А Дёмину, считал он, просто не повезло, вот пацан и злится, и психует чуть что. Но остальные одногруппники вознегодовали и, не сговариваясь, окончательно записали Дёмина в отщепенцы, с кем и здороваться-то – себя не уважать.
Если это как-то и задевало Дёмина, то вида он не показывал. И когда между парами именинница зазывала всех в кафе и каждого поимённо спросила пойдёт-не пойдёт, демонстративно пропустив Дёмина, тот откровенно, со скучающим видом зевал.
Шаламов и сам с удовольствием не ходил бы, но девчонки вцепились клещами «идём-идём-идём». И как только стало удобно уйти – сразу же ушёл. Смылся по-английски.
А у родного подъезда его ждал сюрприз – серебристая «Ауди», из которой неожиданно выпорхнула Вероника в брючном деловом костюме из плотного тёмного материала и белом песцовом полушубке нараспашку. Чёрные волосы, стянутые в высокий хвост, отливали синевой. Выглядела она, конечно, очень эффектно.
Шаламов поморщился – он совершенно про неё забыл. Даже как-то неловко стало.
– Может, съездим поужинаем? – предложила она запросто, даже не поздоровавшись. Шаламов вспомнил, что бумажник практически пуст, так что ни о каком ужине где-то там и речи быть не могло.
– Нет, – мотнул он головой. – Я уже. Только что из кафе.
Она полунасмешливо-полувопросительно подняла бровь.
– У одногруппницы был день рождения, так что… Но если хочешь, можем пойти ко мне и заказать пиццу.
Уж на пиццу у него точно хватит, прикинул он. Правда, пицца – явно не её стиль, и Шаламов почти ожидал, что она сейчас недовольно поморщится и выскажет пренебрежительное «фи», но Вероника весело улыбнулась:
– Пицца так пицца. Но тогда уж с пивом!
Шаламов удивился, заметив, как быстро, прямо на ходу она поменялась, в мгновение ока превратившись из надменной, холёной и пресыщенной дамы в весёлую, задорную девушку без всяких фанаберий. Он так не умел, к такому не привык и слегка растерялся.
– Долго же ты мне перезванивал, – уже в квартире припомнила она. Впрочем, без всякого упрёка, скорее, насмешливо.
– Да я хотел… я собирался позвонить, – смутился он, – но у друга возникли проблемы. Наехали на него какие-то барыги, развели на деньги… Короче, мотался с ним…
– Ну что, удалось решить проблему друга? – с мягкой улыбкой спросила Вероника.
– Отчасти, – отмахнулся Шаламов.
– Надеюсь, что у твоего друга всё наладится.
Надо же, какая она понимающая, подумал он с благодарностью. А то обычно как: только начнёшь встречаться с девушкой, а тебя уже упрёками осыпают. Ну а Вероника – само спокойствие и благожелательность, вон даже участие проявила. С ней легко, с ней просто, с ней приятно. И пиццу уплетает за обе щёки, и пиво тянет из горлышка, и красивая, и её разговоры его не раздражали. И к тому же при ней, поймал себя Шаламов на мысли, куда-то вдруг исчезало чувство неприкаянности, что почти всегда тупо ныло в груди, как заноза.