Элмет - стр. 12
Папа уставился на выскобленную поверхность дубового стола. Смоченные чаем губы раздвинулись в чуть заметной улыбке. Потом он поднял голубые глаза на Кэти. Та слушала его историю, не выказывая никаких чувств. С ясным взглядом и невозмутимым лицом.
– Хотя это не суть важно, – сказал он.
Зрачки Кэти расширились, а потом сузились – подобно круговым узорам на старинном вертящемся волчке.
И тогда Папа поведал нам остальное. О том, как он перехватил клюшку на лету. Как согнул ее пополам голыми руками. Как мистер Коксвейн в конечном счете распластался на асфальте, харкая кровью, избитый почти до потери сознания. «Почти» потому, что Папа был спецом в таких делах. Он знал, как растянуть избиение, при этом не позволяя противнику полностью отключиться. Он умел причинять боль.
Он рассказал нам все. Не избегая подробностей. Пока я не ощутил, как к глазам подступают слезы.
И тут он остановился. Чуть ли не на полуслове. Встал со стула, обнял меня своими ручищами и сказал, что сожалеет, – мол, ему вообще не следовало рассказывать нам эту историю.
– А деньги Питера ты добыл? – спросила Кэти.
Он вновь повернулся к ней и сел на стул, все еще держа меня за руку.
– Да, – сказал он. – Добыл и вернул ему. Всю сумму. И сейчас покажу вам то, что он дал мне взамен.
Он поднялся и быстро вышел из дома. А вскоре вернулся, осторожно неся на широких, в кровь разбитых руках пару черных щенков. Двух ищеек-полукровок – помесь грейхаунда и бордер-колли. В то же утро мы придумали им клички – Джесс и Бекки – и соорудили для них уютную лежанку в прихожей. Там еще не был настелен пол, и получилось нечто среднее между домашней и уличной обстановкой. Папа сказал, что им это подходит в самый раз.
Глава вторая
Папа не запрещал нам курить и выпивать, так что после возведения внешних стен и крыши мы проводили долгие вечера внутри дома, потягивая теплый сидр и дымя самокрутками, которые делала Кэти. Мы слушали радио или читали книги вслух – для Папы. Чаще всего это делала Кэти своим глубоким ровным голосом, выделяя интонацией особо значимые слова и фразы. В младшем возрасте мы доставали Папу просьбами купить телевизор, но он всякий раз отвечал, что без него гораздо лучше.
Это было еще до нашего переселения в глухомань. До того лета на природе и до возведения дома. В то время мы жили дальше к северу, на окраине приморского городка, в доме постройки тридцатых годов, как и все его собратья по соседству. Точнее, нам принадлежала половина двухквартирного дома. В иных городах здания такого типа тянутся вдоль улиц сплошными рядами, но здесь они разделялись проходами и напоминали типовые загородные особняки, только более тесные внутри и менее ухоженные снаружи. Кое-кто из наших престарелых соседей высаживал желто-фиолетовые фиалки на узком пространстве между газонами, пешеходными дорожками и разделительными живыми изгородями, но большинство палисадников на этой улице являли собой лишь проплешины истоптанной грязи вперемежку с клочковатой порослью одуванчиков и чертополоха.