Эллиот - стр. 6
Я на носочках прошла по скрипучему паркету и как можно тише прошмыгнула мимо спальни родителей. Остановилась лишь раз, когда послышался звонок телефона. Мама мигом ответила сонным голосом, приглушенно доносившимся через закрытую дверь.
Я не стала подслушивать. Некоторые клиентки мамы, дамочки за сорок, готовы в любое время дня и ночи записаться на очередной прием, лишь бы удержать ускользающую молодость.
Я направилась к своей комнате, не глядя на фотографии в коридоре. Юное лицо старшего брата запечатлено почти на каждой из них.
Не помню, когда в последний раз мое тело было настолько тяжелым от усталости. Но после такой «прогулки» прыгнуть в кровать равносильно преступлению. Я с сожалением взглянула на постель и прошествовала прямиком в ванную комнату. Сняла с себя школьную форму, включила горячую воду и потянула за пластиковую шторку душевой кабинки.
Не знаю, то ли от сонливости, то ли от проведенного на природе времени, мои мысли затянуло в плен непрошеных воспоминаний. Перед глазами возникло лицо брата.
Его улыбка…
Его необыкновенные глаза…
Необъятное сердце и терпеливость…
Аксель… Аксель Брасс был настоящим старшим братом, пусть и родился всего на год раньше меня. Он был братом, который таскал меня за собой, даже если его друзья были против. Братом, который защищал от наказаний родителей. Чего бы я ни натворила по детской глупости, Аксель неизменно меня прикрывал.
Мысли об Акселе отозвались болью в сердце. Поэтому, вздохнув, я подставила лицо под струю горячей воды в надежде смыть не только лесную грязь, но и детские воспоминания.
Вдруг дверь моей комнаты скрипнула. Кто-то вошел, и я напряглась.
– Элли? – раздался голос мамы. – Anata desu ka?[3]
Она говорила на японском. Это редкость. Но ее голос звучал тревожно. Мало что могло ее так взволновать. Только что-то такое, что… что…
Я выключила воду, схватила полотенце и пулей выскочила из ванной комнаты, чуть не поскользнувшись. Мокрые волосы тут же прилипли к спине.
– Что такое, мама?
– Элли…
– Мам?
Мама стояла на пороге комнаты, все еще одетая в серую ночнушку. Длинноногая, тоненькая и красивая. Густая коса растрепалась после сна, черные раскосые глаза наполнились слезами. Лицо бледное, но впалые щеки покраснели от тревоги. Остановив взгляд на мне, мама застыла с открытым ртом. Молчание повисло между нами, и мое волнение не только пробудилось, оно взбунтовалось, требуя объяснений. Я видела маму такой лишь раз. И случилось это почти одиннадцать лет назад. Худшие воспоминания вновь грозились воплотиться в реальность.
– Мама, – тверже позвала я ее.