Эллинизм и его историческая роль - стр. 48

Другой «эпизод», происшедший в 228 г., дает несколько более ясное представление о причинах недовольства македонской знати. Александр и его двор находились тогда в Мараканде (Самарканде), где проводили время в пирах и попойках. Во время одной из таких попоек произошла ссора между Александром и одним из его приближенных друзей, спасшим ему жизнь при Гранике, – Клитом. У Клита не было оснований для личного недовольства царем; он занимал – вместе с Гефестионом – должность начальника гетэров после казни Филоты и был в хороших и близких отношениях с Александром; поэтому упреки, какие Клит сделал на пиру Александру (а он упрекал царя в отходе от македонских традиций, в восточных новшествах, в том, что тот приближает к себе варваров и рабов, в тиранических замашках), отражали настроение не одного Клита, а группы македонской знати. В гневе Александр стал кричать о мятеже и велел объявить тревогу; Птолемею удалось увести возбужденного вином Клита из пиршественного зала. Но Клит вернулся в другие двери, и разъяренный Александр, выхватив из рук телохранителя копье, поразил Клита насмерть. Вид простертого тела бывшего друга протрезвил Александра; он всячески выражал свое отчаяние, даже пытался покончить с собой; но окружающие, в частности философ Анаксарх, успокоили его, и он примирился с фактом. Вряд ли, впрочем, раскаяние Александра было искренним, если вспомнить, как он поступил с Парменионом.

Вскоре после убийства Клита произошел новый «эпизод», отражающий то же противоречие между Александром и македонской знатью. Овладев царством Ахеменидов, став их наследником и преемником, Александр ввел и восточный придворный этикет, в частности проскинезу – коленопреклонение перед царем. Это прямое выражение рабской покорности резко противоречило представлению греков об Александре как гегемоне и стратеге эллинов, совершавшим свои завоевания по их уполномочию и для них. Проскинеза означала наглядным, грубым образом, что Александр не покорил варваров эллинам, а покорил самих эллинов, низвел их на положение варваров. Против обязательности проскинезы для греков выступил придворный историограф, племянник и ученик Аристотеля, Каллисфен. Он был предан своему повелителю, и во всяком случае его «История Александра» представляет панегирик, изукрашенный всевозможными легендарными рассказами о подвигах и чудесах, которыми ознаменовалась деятельность Александра. Но как эллин и философ, он не желал мириться с проскинезой; пусть варвары падают ниц перед царем – эллину это не пристало. Александр вынужден был признать правоту Каллисфена, но затаил против него гнев и обиду. Поэтому, когда по случайному поводу группа пажей