Элли и Звери - стр. 18
Может, реально, новая жизнь?
Вот упала же, но тут же нашелся человек, который помог. А раньше бы…
Да ладно, чего вспоминать.
Мы движемся в сторону института, болтая, словно знакомы уже Бог знает, сколько времени.
Тата мне кажется спокойной и веселой девчонкой. Немного резковатой, но в целом такой… Правильной что ли, надежной. Не подлой. Но это только первое впечатление, и уж раскрывать душу я точно не намерена.
Да она и не требует.
Расспрашивает о том, о сем, шутит, рассказывает про препода, который у нас сопромат будет вести, зверюга, говорит. Особенно девок не любит, потому что искренне считает, что наши куриные мозги не созданы для сложных предметов.
Я коротко рассказываю про семью, про то, что сирота, и мы даже в этом сходимся. Она – тоже сирота, из родственников – только брат, да и тот не родной. При этих словах она чуть заметно морщится.
Словно неприятно говорить, или мысль какая-то не особо радостная в голове, но я особо не стараюсь разгадывать.
Мы подходим к институту, сливаясь с толпой таких же опоздунов, как и мы, поэтому я только и успеваю вертеть головой по сторонам, запоминая маршрут и радуясь, что в первый учебный день здесь не одна.
Тата ведет меня уверенно, разрезает толпу, словно маленький катер-буксир, таща за собой на прицепе, как баржу.
Мы смотрим расписание, бежим к лестнице, потому что аудитория на пятом этаже, а лифта здесь нет, когда неожиданно шум рекреаций, переполненных студентами, прорезает свист и веселый крик:
- Татка! Двигай к нам!
- Черт, - шипит Тата, - Звери! Некогда, блин.
Я поворачиваю голову в ту сторону, откуда слышался свист, и замечаю нескольких парней, по самому виду которых становится понятно, кто тут самые крутые перцы института. А если б меня вдруг взяли сомнения, то десяток крутящихся рядом с парнями девчонок, точно их бы развеял.
- Потом! – машет рукой Тата, - у нас пара!
Она делает шаг к лестнице и тут же летит назад, потому что я застываю, как столб, не двигаюсь с места.
И глаз не свожу с парней.
Привлекательных, таких полу-мажоров, полу-спортсменов, прекрасно осознающих, что они – главные звезды, самые крутые, самые залипательные.
Это так и есть.
Очень залипательные.
Особенно те, что в центре.
Братья-близнецы.
Высоченные, с шикарными улыбками, мускулистые и поджарые, как волки.
И смотрят они на меня.
И улыбки постепенно сходят с лиц.
И, наверно, что-то бы дальше случилось, но тут Тата, проявив неожиданную силу, утаскивает меня к лестнице за руку.
Я послушно передвигаю ноги, на автомате, не вслушиваясь в ее критику моего поведения и моего случившегося некстати ступора. Она ошибочно считает, что меня сразила неземная красота парней и выговаривает за это: