Элизиум. Невидимая угроза - стр. 15
Зернова удивило, что не было пятен жира, почерневшей крови, а главное запаха. Запаха паленых волос. Запаха горелой плоти. Неужели все уже выветрилось? Быть этого не могло. Труп обнаружили совсем не давно. Место довольно открытое. Он не мог здесь лежать со вчерашнего дня. Его обязательно кто-то бы обнаружил и сообщил в полицию. Запах. Запах горелой плоти. Зернову было прекрасно известно, что этот специфический запах держится долго. Очень долго.
У Зернова сложилось впечатление, что он смотрит на обгорелое бревно, а не на труп человека. Своими впечатлениями он поделился с подчиненными.
Ерохин промолчал. Только нервно провел рукой по лбу скрытому черной защитной маской.
А вы видели… – Зубков направил ствол автомата на лежавший перед ними труп.
– Что? – первым спросил Зернов, – Что ты увидел?
– Трава, товарищ командир, – довольным тоном проговорил Зубков, – Трава под нашим трупом совсем не сгорела. Можете сами убедиться!
Действительно, из-под трупа виднелась примятая, зеленая трава, словно труп аккуратно положили на траву, на которой даже не было следа от взрыва или другого термического воздействия.
Вадим Зернов почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Ему вдруг захотелось, чтобы группа поддержки и эксперты прибыли на место происшествия как можно быстрее. Появилось острое ощущение опасности. Он подозрительно осмотрелся по сторонам. Ничего. Абсолютно ничего подозрительного. Шелестел в ветках кустов и деревьев ветерок, пели птицы. С улицы доносился шум машин. Шум города.
Внезапно заговорил Ерохин. До этого он почти все время молчал:
– С чего вы вдруг решили, что это террорист смертник? А может это бедняга самоубийца, решивший свести счеты с жизнью актом самосожжения? Набрал, к примеру, кредитов, а расплачиваться нечем, вот он и решил спалить себя, – предположил он.
Ему сразу же возразил Зубков.
– Говоришь, он сам себя спалил? А где канистра, или емкость в которой он принес бензин? – с вызовом спросил Зубков, – Он что, по-твоему, пришел, облил себя, спрятал или закопал канистру, а потом поджег себя? И при этом не пролил ни капли бензина, не примяв ни травинки? Железные нервы тогда у него, скажу я тебе, если он все сделал так аккуратно в последние минуты своей жизни.
– Не спорьте, – остановил бойцов Зернов, – Человек, решившийся на самосожжение, выбирает для реализации своей затеи людные места, а не кусты в ботаническом саду или парке.
– А я о чем! – поддержал командира Зубков, – На миру, как говорится, и смерть красна! Давно известная истина.
– Я просто подумал. Рабочая версия, – оправдывался Ерохин.