Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза - стр. 80
Вдруг отец заговорил.
– Я умираю, – прохрипел он. – Лорд Гастингс.
Гастингс в два шага оказался у постели:
– Сир?
– Позаботьтесь… мой сын, моя жена и д-дети, мои вещи и все, что у меня было. Гл… Гл… Я из… изменил свое завещание. Гло… должен стать регентом. – Король закрыл глаза, утомившись от произнесения этих слов.
– Я позабочусь о принце и прослежу, чтобы желания вашей милости были выполнены, – со слезами на глазах промолвил Гастингс. – Вы можете положиться на меня.
– Я… благодарю вас, – пробормотал король. – Стэнли…
Лорд Стэнли приблизился к кровати и встал на колени:
– Ваша милость? – Как и Гастингс, он выглядел искренне тронутым тем, в каком тяжелом состоянии находится его суверен.
– Позаботьтесь о б-благополучии Бесси, – выдохнул король. – Б-будьте ей за отца.
Он пробормотал что-то еще, но Елизавета не расслышала. Стэнли склонил голову и поклялся исполнить просьбу короля, затем встал и остановился рядом с нею, словно для того, чтобы показать – его отеческая забота уже началась. Елизавета ощутила, как подкрепляет ее присутствие рядом этого искреннего, грубовато-добродушного человека, но она не хотела, чтобы он становился ее отцом; ей нужен был настоящий отец, который ускользал в вечность прямо перед ее полными слез глазами.
– Дорсет, подойдите, – прохрипел король. – Эта вражда между вами и Г-Гастингсом должна… закончиться. Я приказываю и прошу вас обоих, кого я люблю, примириться.
Голос его затих. Гастингс и Дорсет, стоявшие по разные стороны постели умирающего, украдкой переглянулись.
– Вот вам моя в том порука, – сказал Гастингс, подходя к Дорсету.
– И моя, – заявил тот.
Они пожали друг другу руки и обменялись поцелуями примирения, но глаза у обоих остались холодными. Елизавета удивилась: неужто они до сих пор соперничают за милости мистресс Шор?
Глаза короля закрылись, лицо посерело, губы стали сизыми. Постепенно его хриплое дыхание замедлилось, а потом наступила тишина. Дети начали громко всхлипывать. Елизавета повернулась к лорду Стэнли, тот обнял ее, привлек к себе и позволил плакать на своей груди, пока его дублет не вымок основательно.
– Теперь я буду вашим защитником, – пробормотал Стэнли. – Вы должны смотреть на меня как на второго отца.
Принцесса не могла оторвать глаз от неподвижной фигуры на постели. Там лежал ее любимый родитель – мертвый. В это просто не верилось.
Мать встала, ее прекрасное лицо опухло от слез. Она наклонилась, поцеловала бледный лоб покойника и тихо промолвила:
– Ему был всего сорок один. Почему, Господи, почему?
Священник смотрел на нее с состраданием: