Елизавета Петровна - стр. 55

Приведем описание экзекуции, наблюдавшейся Э. Финчем из окна. Осужденных вывели из Петропавловской крепости, где они содержались, в сопровождении многочисленных солдат с примкнутыми штыками. Все они двигались пешими, лишь Остермана, лишенного способности передвигаться самостоятельно, везли в простых санях, запряженных одной лошадью. Осужденных подвели к эшафоту «около десяти часов, вынесли на носилках графа Остермана. Секретарь прочел перечисление преступлений, ему приписанных, изложенных на пяти листах. Его превосходительство, украшенный сединами, с длинной бородой, все время слушал с непокрытой головой внимательно и спокойно. Наконец, провозглашен был и приговор. Граф, как я слышал, должен был подвергнуться колесованию. Однако никаких приготовлений к такой ужасной казни не было видно. На эшафоте стояли две плахи с топорами при них, немедленно солдаты вытащили несчастного из носилок и голову его положили на одну из них. Подошел палач, расстегнув бывшие на преступнике камзол и старую ночную рубашку, оголил его шею. Вся эта церемония продолжалась с минуту. Затем графу объявили, что смертная казнь заменена ее величеством вечной ссылкой. Тогда солдаты подняли его и снова посадили на носилки.

Изобразив нечто вроде поклона наклонением головы, он тотчас сказал (и это были единственные слова, им произнесенные): “Пожалуйста, отдайте мне мой парик и шапку”, – тут же надел и то, и другое и, нимало не изменив своему спокойствию, стал застегивать ночную рубашку и камзол».

От описания поведения у эшафота остальных осужденных Финч воздержался, отметив лишь их изменившуюся внешность: все они, за исключением Миниха, стояли с длинными бородами, «но фельдмаршал был обрит, хорошо одет, держался с видом прямым, неустрашимым, бодрым, будто во главе армии перед парадом». Фельдмаршал, как известно, любил демонстрировать свою неустрашимость и выдержку перед рвавшимися рядом снарядами. И на этот раз он в разговоре с солдатами, конвоировавшими преступников к эшафоту, «как бы шутил» с ними «и не раз повторял им, что в походах перед лицом неприятеля, где он имел честь командовать ими, они, конечно, всегда видели его храбрым. Таким же будут видеть его и до конца».

Другое свидетельство принадлежит перу сенатора Я. П. Шаховского, назначенного ответственным за отправку осужденных в ссылку. Операция была намечена на следующее утро после экзекуции, к исходу дня в столице не должно находиться ни одного осужденного, всех их надлежало отправить к месту назначения. В течение суток жены осужденных, если они пожелают отправиться в ссылку вместе с мужьями, должны были упаковать необходимый для проживания в глухих местах немудреный скарб, а Шаховской – укомплектовать из гвардейцев команды для сопровождения ссыльных и обеспечения их санями и лошадьми.