Елизавета Петровна - стр. 42

Объяснять восшествие на престол волеизъявлением светских и духовных чинов – не изобретение сочинителей данного манифеста; такое объяснение можно обнаружить и в предшествующих и последующих манифестах, извещавших подданных о восшествии на престол нового государя или государыни в результате переворота кучки заговорщиков. Политика, как видим, и в то отдаленное время была делом нечистоплотным.

Аналогичную фальсификацию можно обнаружить и в другом манифесте, связанном с воцарением Елизаветы Петровны. Если цель манифеста 25 ноября состояла в информировании подданных о том, что отныне трон заняла цесаревна Елизавета, то задача манифеста, обнародованного спустя три дня, 28 ноября, заключалась в обосновании прав Елизаветы на престол, в доказательство того, что она не узурпаторша, а законная его наследница. Манифест ссылается на завещание (Тестамент) Екатерины I, определившее порядок наследования после смерти Петра II бездетным: трон, как помним, должна занять Анна Петровна и ее наследники, и только после нее могла претендовать Елизавета Петровна с наследниками. Анна Петровна скончалась в 1728 году, родив сына Карла-Петра-Ульриха. Он и должен стать наследником после смерти Петра II. Однако члены Верховного тайного совета игнорировали Тестамент, избрав императрицей Анну Иоанновну.

Манифест обвиняет Остермана в том, что он скрыл Тестамент Екатерины, согласно которому наследовать трон должна якобы Елизавета. Но шансов у Елизаветы стать императрицей не было: верховники, за исключением Г. И. Головкина и А. И. Остермана, являясь представителями знатнейших в России фамилий, считали, что сама Екатерина, бывшая служанка пастора Блока, не имела никаких прав царствовать, а ее дети Анна и Елизавета являлись внебрачными. Поэтому имя Елизаветы даже не фигурировало в качестве наследницы престола, и обвинение Остермана в том, что он скрыл существование Тестамента, является зряшным.

Вернемся к заговору. Он происходил не по сценарию, предусматривавшему активное в нем участие Франции и Швеции. Финансовая помощь Франции Елизавете была ничтожной – из запрошенных Елизаветой 150 тысяч рублей на подкупы она получила всего две тысячи дукатов. Шетарди, депеши которого пестрели фразами о его исключительной роли в организации заговора, точнее в подталкивании Елизаветы к тому, чтобы совершить рискованный шаг, не только не участвовал в ночных событиях 25 ноября, но и не знал о них. Маркиза известили о состоявшемся перевороте, когда он был завершен, и ему ничего не оставалось, как поздравить сообщившего ему эту новость П. И. Шувалова с успехом. Посол Франции испытывал некоторую неловкость перед королем и отправил ему пространную депешу с описанием таких деталей переворота, которые создают видимость его активного в нем участия.