Елизавета и Фридрих Великий - стр. 3

Разумовский верно следовал принципу, выраженному малорусской пословицей: «Меньше говори да больше слушай», и поэтому всегда давал вволю высказываться другим. Вот и теперь он, подперев подбородок рукой, молча и внимательно выслушал изложение министра и когда тот, наконец, закончил, ограничился несколькими словами.

– В удалении Лестока я вижу единственное средство направить нашу политику в здоровое русло, следовательно, можете рассчитывать на меня, – произнес он в своей серьезной и прямодушной манере.

– На сей раз я просто уверен в успехе, – ответил Бестужев. – Наши противники сами дали мне в руки оружие против себя.

– Чем?

– Да этим пресловутым ботта-лапухинским процессом, – продолжал министр, – с помощью которого они намеревались погубить нас и который их самих ставит сейчас под удар.

Разумовский с сомнением поглядел на министра.

– Вы, верно, полагаете, что я рано радуюсь, – сказал Бестужев, – однако не забывайте, что я отнюдь не легкомысленный мечтатель и, главное, не француз. Мы, русские, испытываем почти непреодолимое недоверие к другим, часто не доверяя даже себе, и это, вероятно, одно из наших лучших качеств, потому что оно предохраняет нас от тех заблуждений и самообманов, которым в такой степени подвержены другие. Итак, выслушайте, пожалуйста, меня, а потом сами решайте, есть ли у меня основания считать нашу партию выигрышной. Сразу после начала процесса против Лапухиной я, как это обычно водится в подобных случаях, испросил высочайшего разрешения нашей императрицы перлюстрировать всю отправляемую корреспонденцию как иностранных посланников, так и частных лиц. После вынесения и приведения в исполнение приговора я не стал торопиться и отказываться от предоставленного мне бесценного права, и таким образом в моих руках накопился сейчас материал, которого вполне достаточно, чтобы разоблачить и уничтожить всех наших противников, всех этих негодяев, без устали добивающихся своих эгоистических целей и выгод за счет России.

– Это, разумеется, кое-что, – заметил в ответ Разумовский.

– О, этим мы многого достигли, очень многого, – с живой радостью воскликнул Бестужев. – После того как советник юстиции Гольбах еще некоторое время назад разгадал шифр прежнего французского посланника д'Аллиона, ему сейчас наконец удалось раскрыть и шифр маркиза де ля Шетарди. Содержания всех этих писем с лихвой хватит, чтобы раз и навсегда открыть императрице глаза и доказать ей, что со времени своего восшествия на престол она оставалась всего лишь игрушкой в руках нахальных и корыстолюбивых авантюристов.