Элита. Взгляд свысока - стр. 34
А потом умерла Старуха. Старику умереть не дали, положили в ЦКБ. Лида навещала дедушку. Как ни странно, его навещали еще и многие товарищи по партии, даже в свои восемьдесят он пользовался заметным влиянием. Там, в больнице, Лида и познакомилась с Директором. Директор был директором какого-то завода на Урале. Специально приехал навестить Старика, считал себя его учеником. Познакомился с Лидой, стал в доме бывать. Не очень часто, он в Москву с этого Урала все-таки не каждую неделю мог приезжать. Но Старик перед смертью успел замолвить словечко за своего ученика, и очень скоро того перевели в Москву, в какой-то главк. Или в министерство какое-то. В общем, приняли в свой круг.
Директор развелся со своей уральской женой, приехал на новое место работы и сделал Лиде предложение: во-первых – руки и сердца, во-вторых – отселить Галю с няней и с няниной дочкой в квартиру стариков. Он будет большим человеком, ответственным работником, ему в доме покой нужен. А тут такая толпа.
Планы Директора чуть не сорвались – товарищи по партии не одобрили его уральского развода, а Лида обиделась за «толпу». Но тут совершенно неожиданно Александра Александровна одобрила второе предложение Директора. Действительно, зачем всем тесниться в одной квартире? Галя и так прописана в квартире стариков, вот пусть и начинает обживать ее, привыкать к самостоятельности. А Александра Александровна и Саша ей помогут. К тому же Галя еще недостаточно взрослая, чтобы вот так сразу понять замужество матери и смириться с присутствием в доме чужого человека.
На самом деле Александре Александровне просто очень не нравился этот чужой человек. Он был совсем чужой. Совершенно парвеню. Именно таким она представляла себе сумасшедшего комиссара Федю Клейменого по рассказам своей матери, княгини Александры Павловны.
Они переехали, Директор сказал товарищам по партии, что женится на внучке Старика, товарищи простили его за развод и оставили в своих рядах.
Лида жила непонятно. Навещая отселенную «толпу», о себе ничего не рассказывала, одинаково жадно расспрашивала и о Гале, и о Саше, и о самой Александре Александровне. Приносила деньги и кое-что из распределителя. Очень огорчалась, что Александра Александровна подрабатывает уроками английского. Говорила, что чувствует себя виноватой из-за этого. Что хотела бы обеспечить и няню, и ее дочь так, чтобы они никогда ни в чем не нуждались. Вспоминала блокаду и Александру Павловну. Говорила, что скучает одна в четырех стенах. К себе в гости никогда не звала. Александра Александровна заранее придумывала предлоги для того, чтобы отказаться, если позовет. Но она так и не позвала.