Элита. На дне класса - стр. 11
Жанин поначалу пила неохотно и предпочитала пропускать.
– Я не хочу, я не буду, я не должна. Нет, Горка, убери бутылку от моего рта, я не хочу, я не хочу, я не хочу… – твердила она.
Но в конце концов Жанин поддалась, и кончилось тем, что она стала все чаще и чаще повторять: «Давай, давай, передай сюда». И это было большой ошибкой. Почему? Все просто… Когда ты ничего не ешь, чтобы влезть в облегающее платье, а потом пропускаешь пять рюмашек пойла, то через пятнадцать минут уже будешь кружиться на пилоне, и это не страшно, если ты находишься в любом ночном клубе, но на вечеринке Марины Нуньер такое поведение не очень приветствуется.
Зазвучала песня «Прости (вот теперь – да)» в исполнении группы «Каролина Дуранте»[5], и Жанин в возбуждении бросила друзей и побежала на импровизированный танцпол в сад. Все вокруг кружилось, и она тоже.
Она прекрасно танцевала, когда не была пьяна… но в тот момент была. Очень даже. Бедняжка.
– «Прости за то, что я не лучше других», – громко пела Жанин, словно была на концерте.
Замечательная вещь – быть совсем не популярной, эта великая сила невидимости, но у Жанин больше не было прикрытия, поскольку танец привлек к себе внимание собравшихся. Но по крайней мере она еще держала секрет за зубами, хотя слова уже пульсировали на губах, пытаясь вырваться наружу. Они стремились прорваться сквозь зубы, выпрыгивали изо рта, но пока что возвращались внутрь вместе с воздухом, который она вдыхала…
Да, танец такого рода оставляет тебя без сил, и ты тяжело дышишь.
Хорошо бы в этот момент какая-нибудь ясновидящая ворвалась сюда, схватила за руку девушку сорокового размера и предупредила ее, крикнув: «Катастрофа приближается!» – но, к несчастью для Жанин, поблизости не оказалось провидцев… только глаза Марио и его скульптурный подбородок выделялись в толпе… И вдруг!
Жанин прекратила танцевать и, полная решимости, подошла к Марио, отстранив от красавчика девиц, которые почти исполняли роли его телохранительниц.
Можно было подумать, что Жанин пробиралась к концертной сцене.
– Привет, Марио!
Не нужно было больше ничего говорить, чтобы все погрузились в молчание. Подростки уставились на Жанин так, словно именно от нее зависело продолжение разговора, но она ничего не ответила. Ее улыбка померкла, но начала расцветать на лице у каждого из свиты Марио.
Теперь они смеялись над ней.
– Марио…
Он ничего не ответил, но оглядел ее с ног до головы с напряженным и хмурым выражением лица, а затем тихо, без всяких эмоций, сказал:
– Какая отвратительная жирдяйка.
Все отошли от бара и от Жанин под шепот и хихиканье. А она, убитая тем, что услышала, не могла поверить в происходящее. «Какая отвратительная жирдяйка» – три слова, которые гремели в ушах, поражая по отдельности каждый орган в теле.