Елисейские Поля - стр. 40

В комнату вошла Екатерина Львовна.

Вера взяла ее за руку:

– Подожди, мама. Сядь сюда.

Екатерина Львовна торопливо и робко села на диван.

– Мама, – Вера посмотрела прямо в глаза матери, – скажи, теперь уже поздно отказаться?

Веки Екатерины Львовны испуганно заморгали.

– Отказаться?..

– Ну да. От свадьбы.

На щеках Екатерины Львовны выступили красные пятна.

– Я думаю, поздно, – нерешительно начала она. – Как же? Ведь через два часа в мэрию. И шафера…

Вера кивнула.

– Я тоже так думаю, – сказала она серьезно и спокойно. – Поздно. И довольно об этом.

Она тряхнула головой, короткие волосы запрыгали во все стороны.

– Поцелуй меня, мама. И давай одеваться…

Маленькие белые туфли, уверенно стоявшие на коврике, тонкие пальцы, крепко державшие свечу, и улыбка – все говорило: «Не неволей иду. Сама хотела и очень счастлива».

Пламя свечей… Голоса певчих… Высокие окна…

Сквозь белую фату, опускавшуюся на глаза, все казалось каким-то особенным, чуть-чуть волшебным, чуть-чуть смешным.

Шафер плотно надел Владимиру венец на голову, и Владимир похож на султана с табачной коробки. Люка на длинных, худых ногах совсем цапля, а голова с большим бантом в профиль заячья. Цаплезаяц или зайцецапля… Вера тихо засмеялась, закрыв лицо руками.

– Плачет, – удовлетворенно прошептала тетя Варя. – То-то. Даже и ее пробрало.

Вера рассеянно улыбалась из окна вагона, держа в руках подвенечный букет.

– Пиши каждый день, Верочка, – просила Екатерина Львовна.

– Веселись, – кричала Люка. – Пришли фруктов.

Екатерина Львовна тронула Владимира за рукав:

– Берегите ее, пожалуйста. Это смешно. Все матери так говорят – но Вера такая слабенькая.

Владимир поцеловал ее руку:

– Будьте спокойны.

Становилось скучно. Говорить больше было не о чем. Наконец поезд тронулся.

– Ура! – закричали шафера.

– Ура! – нестройно подхватили остальные и замахали платками.

Люка побежала за поездом.

– Люка, сумасшедшая. Под колеса попадешь, – кричала Вера.

Екатерина Львовна крестила уходящий поезд. Вера постояла еще немного у окна, размахивая платком. Но ничего уже не было видно.

– Вот мы и едем, – сказал Владимир.

Вера прошла в купе, сняла новое дорожное пальто, маленькую шляпу и села на диван. Владимир сел напротив нее и улыбнулся.

– Теперь ты моя жена.

«Этого он мог и не говорить, – подумала она, поправляя волосы. – Ну что? Что дальше?»

Она нетерпеливо и смущенно взглянула на него:

– Я с России не ездила в первом классе, – и погладила красный бархатный диван.

– Когда мы будем в Ницце?

– Завтра в три.

Он сидел напротив нее и разговаривал так спокойно и сдержанно, как простой знакомый. Он даже ни разу не поцеловал ее после венчания.