Елисейские Поля - стр. 108
6
Кролик сидел в ресторане за столиком и ждал Наталию Владимировну. Была уже половина второго, она обещала приехать в час, и Кролик волновался. Он был все такой же, не изменился, только теперь в зубах торчала не сигара, а трубка, котелок был запылен, и вместо шубы с бобровым воротником на нем было летнее короткое пальто.
В кармане у Кролика лежали триста франков, доставшиеся с таким трудом.
– Сто франков – завтрак, двести – ей.
Все из-за нее. Из-за Наташи. И хотя бы она чувствовала. О, тогда все было бы совсем, совсем другое. Но она бессердечная. Ей все равно. Она даже не замечает. Он с ненавистью смотрел на клетчатую скатерть, на низкие четырехугольные окошки, на стены, разрисованные овечками и поросятами, на весь этот фальшиво-нормандский стиль. В сущности, ему не за что было ненавидеть этот ресторан. Ненависть его относилась к Наташе. Ее он ненавидел. Ее и себя. Ее – за то, что она довела его до позора и нищеты, он так и думал: «Позора и нищеты». Себя – за то, что позволил довести себя до этого.
Лакей во второй раз подошел с карточкой. Кролик раздраженно махнул на него рукой:
– Я жду даму, – и отвернулся.
Но лакей почтительно нагнулся к нему:
– Господин Рохлин, вас просят к телефону.
– Меня?
Кролик вскочил:
– Где у вас телефон? Где?
Голос Наташи громко и резко проговорил в трубку:
– Это вы? Я не могу приехать завтракать.
– Но… Но почему?
– Не могу. – В трубке что-то щелкнуло.
– Наталия Владимировна, Наташа! – визгливо крикнул Кролик.
Ответа не было. Он еще подождал, потом вызвал ее номер.
– Барыни нет дома, – ответила прислуга. – Барыня уехала час тому назад.
Он бросил трубку и почти подбежал к своему столику, рванул с вешалки пальто, надел боком пыльный котелок и, ничего не говоря, покатился к выходу мимо удивленного и осуждающего лакея.
«Найти ее, найти», – неслось в его голове.
7
В этот день Лиза рано вернулась из лицея. Дома никого не было – ни Наташи, ни Коли, ни даже прислуги.
Лиза прошла к себе, села на голубой диван. За окном мокрые рыжие листья тихо кружились и падали, как мертвые мокрые бабочки. Тонкие черные ветви деревьев жалобно дрожали. Косой дождь длинными струйками сбегал по окну. Сквозь мокрое блестящее стекло этот знакомый вид казался каким-то особенным, жестоким и безнадежным.
Лиза вздохнула. Как грустно сидеть совсем одной в пустом доме. И даже на улице нет никого. Совсем одна. Как на необитаемом острове.
Она протянула руку, взяла книгу с полки. «Бесы». Читала уже. Ну, все равно.
Она подтянула под себя ноги и наклонилась над книгой.
– «Путешественница», – прочла она название главы. – Это когда к Шатову возвращается жена, – вспомнила она. – Кажется интересно.