Эликсир жизни - стр. 6

Снорри убрала подзорную трубу, вернулась через люк в свою каюту, оставив Уллра дежурить на палубе. Девушка повесила фонарь на крюк под потолком, и от его приятного желтого света в каюте стало тепло и уютно, несмотря на тесноту: большую часть пространства под палубой купеческой барки всегда занимает трюм. Но Снорри все равно здесь очень нравилось. Стены были обшиты ароматной древесиной яблони, которую Олаф, отец Снорри, однажды принес в подарок ее матери. Отец Снорри был талантливым плотником, и каюту он отделал превосходно. У правого борта была прикреплена койка, которая днем складывалась в сиденье. Под ней в аккуратных шкафчиках Снорри хранила всю утварь, а сверху висела длинная полка, где лежали свернутые карты. Со стороны левого борта стояли откидной стол, несколько ящиков из яблоневых досок и маленькая пузатая печка с выведенной наружу, на палубу, трубой. Снорри открыла дверцу печки, чтобы полюбоваться напоследок тусклым янтарным свечением тлеющих угольков.

Засыпая на ходу, Снорри забралась в койку, укрылась с головой оленьим одеялом и свернулась комочком. Она блаженно улыбнулась во сне. Хороший выдался день… Если не считать призрака королевы. Был лишь один призрак, которого хотела увидеть Снорри, – призрак Олафа Сноррельсена.

Следующим утром Снорри спозаранку была на ногах, а Уллр, снова в своем дневном обличье тощего рыжего кота с черной кляксой на хвосте, закусывал мышкой. Снорри уже забыла о призраке королевской лодки, а когда вспомнила, завтракая соленой селедкой с черным хлебом, то решила, что все это ей просто приснилось.

Достав из трюма мешок с образцами товара, девушка вскинула его на спину и, счастливая и сгорающая от нетерпения, спустилась по трапу в новый солнечный день. Снорри очень нравилась эта незнакомая страна. Нравились зеленые воды величественных рек, запах опавших листьев и дыма, растворившегося в воздухе, а высокие стены Замка, вздымавшиеся впереди, просто очаровали ее. За этими стенами скрывался целый неизведанный мир, и ей предстояло в него окунуться. Снорри, дыша полной грудью, шагала по крутой тропинке вверх, к Южным воротам. Куда здешней утренней прохладе сравниться с морозом, от которого где-то далеко каждый день просыпалась ее мать в их маленькой деревянной хижине на берегу. Снорри мотнула головой, прогоняя мысли о матери, и продолжила путь в Замок.

Проходя через Южные ворота, девушка заметила старого попрошайку, сидящего на земле. Она нащупала в кармане грошик и протянула ему, потому что у них в народе считалось хорошей приметой подать первому встречному нищему в чужой стране. И лишь когда ее пальцы прошли сквозь его руку, Снорри сообразила, что это только призрак нищего. Призрак очень удивился ее прикосновению и, раздосадованный тем, что его опять задели, вскочил и пошел прочь.