Эльфийский бык – 2 - стр. 45
Он обвел зал взглядом, отмечая некоторое недоумение.
– Задача – устроиться на работу. И работать.
– Кем?
– Доярами, – Черноморенко щелкнул, опять же кадр меняя. – Итак, вводная…
– Это корова! – воскликнул Тимофеенко.
– Считай, что это вводная корова! – Черноморенко позволил себе повысить голос. – Доярам положено знать…
Он отер пот со лба.
– У каждой коровы есть сиськи, – за прошедшие пару часов он прочел многое, в том числе и про коров, но теперь испытывал сомнения, нужно ли столь глобальное погружение в тему. – Точнее сиська.
Молчание становилось напряженным.
– Может, я вас удивлю, только в отличие от бабы, сиська у коровы одна. Но большая…
– Вообще-то две, – донеслось с задней парты. – Только они срастаются.
– А вот соска четыре…
– Потому что каждая сиська разделена на два сегмента, передний и задний!
– Кто это там такой умный?
– Я, – привстал Матвей Завьюжный. – Просто тетка моя ветеринаром работала. И корова у была. Я вот…
– Может, и доить умеешь? – Черноморенко даже обрадовался.
– Только в теории… та корова злой была. Бодалась, – пожаловался Завьюжный. – Знаете, какая она здоровущая была!
– Ну… ты тоже с тех пор подрос маленько. И чего в теории?
– Ну… – Завьюжный поднялся. – Там-то все просто… садишься, берешь за соски и легонечко так раз…
Он вытянул руки, показывая, как именно «раз».
– Вообще-то аппараты давно придумали, – подал голос Тимофеенко. Ишь, неугомонный.
– Может, и придумали, но доить придется вручную, – Черноморенко окинул собравшихся грозным взглядом. – Завьюжный, пойдешь за старшего. Иди вот, будешь рассказывать, как правильно коровам сиськи мять.
– Не надо их мять! – возмутился Матвей, выбираясь из-за стола. – Нежно надо, с пониманием…
Черноморенко поднял взгляд к потолку.
– Главное, – донеслось с противоположного угла. – Что это коровы, а не косатки, а то Михрютин говорил, что скоро косаток выведут, которых тоже доить надо будет…
– Да врал, небось.
– Не, я тоже по телику видел, министр говорил…
– Может, тренировка…
– А ну тихо! – рявкнул Черноморенко и, окинувши подопечных взглядом, веско произнес: – А ты, Пергоев, постыдился бы. Родина скажет, и косатку подоишь!
Вода закипала быстро. Маруся бросила картошку.
– Что скажешь? – спросила она Таську, которая вернулась на кухню и занялась морковкой.
– Ну… по крайней мере не сбежали. Уже плюс.
– Плюс.
– А ты что думаешь?
– Сугубо по силе подходят… и парни вроде бы неплохие, но… – Маруся вздохнула. Картошка плюхалась в воду почти без брызг. Пар поднимался над кастрюлей, уходя в широкий зев вытяжки. Та тихо гудела. Таська поставила рядом массивную чугунную сковородку.