Эльфийская ведьма - стр. 6
– Остальное выкинь, а лучше сожги. Иначе первый пограничный патруль тебя вычислит и осудит за воровство.
«Какое воровство?», – захотелось выкрикнуть девочка. И умолкла. Все её вещи взяты без спроса. Себя она тоже выкрала. В груди заныло от пережитого унижения и обиды.
– Оружие не выкину. Диван тоже! – упёрлась малявка.
– Тогда ворожи, чтобы добропорядочным крестьянам это на глаза не попалось, – сказал старик, а сам задумался, как лучше представить девчонку.
Орчьи женщины – попрошайки. Деньги выманить у зазевавшегося путника им, что в носу поковырять. Голоса у орчанок визгливые, противные. Одежда неопрятная. Зато гадают они мастерски, тёмными чарами владеют. А рассказчицы – заслушаешься.
Орки – мужчины – воины, слову верны, дерутся – устали не знают. Пьют тоже за десятерых. Там где человек под стол свалится без памяти, орку только губы намочить. Поэтому и ценят их, не гонят, с радостью берут в стражу и благородные герцоги, и даже сам король.
– Дочкой моего боевого товарища представляться будешь. Тюве. Полное имя Тювёха Одноуховна. Отца звали твоего э – э – э, дай подумать, – Рион перебирал в памяти имена знакомых орков. – Брюхач. Брюхач Одноухо. И ты едешь в столицу его разыскивать. Встретились мы с тобой случайно. Я тоже, значит, в столицу. Дела у меня там пограничные. Вот я тебя и охраняю, чтобы нехорошие люди или орки не обидели.
Сжав тонкие губки в ниточку, эльфа обреченно кивала.
К деревне Свистульки они вышли через час с небольшим. Аккуратные хаты складывались в три длинных улицы. В огородах копошились женщины, убирая запоздалый урожай, или готовя землю к зиме. Белые ставни, крытые соломой крыши, слабенький защитный контур вокруг околицы. Местного чародея Рион знал, но общаться не желал. Увидит его Охлык, потащит в таверну, на своих ногах не выйдешь. А Рион поклялся себе – не пить. Силы нужны доехать до Тардрагеи. Чуть-чуть до зимы осталось. Хоть бы старшенького увидеть…
Отведя взгляд от единственной здесь черепичной крыши таверны, он повернулся к Тюве и, порывшись в карманах, дал несколько медных монет.
– Поди принеси бутыль кваса, ветчины, хлеба, и чего-нибудь ещё, – приказал он ей, тыча пальцем в сторону яркой вывески.
– Но я…
– Разве среди орчанок есть трусихи? Вперёд. А я вызнаю, на чём мы поедем. Коляску свою мне оставь.
Коляска преобразовалась в ржавую садовую тележку и теперь не заинтересовала бы даже самого невзыскательного крестьянина. Толкая её, Рион направился к местному писцу, регистрирующему всех путников, проезжающих по тракту. Дойдя до высокого добротного дома писца, он не удержался, прошептал заклинание подглядывания – одно из немногих, доступных ему сейчас, и понаблюдал, как девочка общается с трактирщиком. Эльфа боялась, стеснялась и хотела произвести впечатление на окружающих одновременно, поэтому смотрелась вполне натурально для диковатой орчанки, выросшей в степи.