Эльфийка для викинга - стр. 4
Я подошла. Дымка сгустилась, и теперь представляла собой туман: он медленно двигался, клубился, и за ним ничего нельзя было разглядеть. Даже собственное отражение. Стало жутковато. Смотреть зеркало и не видеть саму себя. Как-то это ненормально. Я нервно сглотнула.
Вдруг… туман начал рассеиваться. В серебристо-белых клубах проявлялись какие-то очертания, смутно напоминающие человека. Я кинула взгляд на окно. Луна скрылась за тучей. Может, действительно, в ней все дело?
— Кира… там… там… — заикаясь, пискнула Марина.
Сердце ухнуло куда-то в район желудка, когда, вновь повернувшись, я увидела… человека. И это было не мое отражение. Если только за пару минут я не превратилась в лохматого брюнета с трехдневной щетиной. Подскочив, обернулась в комнату, но увидела только вытаращенные глаза Марины.
— Это… это кто?! Божечки мои…
«Да уж явно, не «божечка», подумалось мне. Парень в зеркале нахмурился, а через миг его брови поползли вверх. Наши глаза встретились. В странном оцепенении я протянула руку, касаясь поверхности зеркала. Вот сейчас почувствую стекло, и докажу, что все это…Из горла вырвался какой-то неопределенный звук, когда вместо поверхности стекла я ощутила… прикосновение пальцев.
Пару мгновений мы с незнакомцем ошалело глядели друг на друга, а потом… он схватил меня за руку и резко потянул на себя. «Ни хрена себе суженый», промелькнуло в голове, и мир погрузился в темноту.
3. Глава 2
Несколькими часами ранее…
— Так, значит, ему сто лет? — Марина погладила кончиком пальца искусную резьбу из темного дерева.
— Больше, — закончив перематывать скотчем последнюю коробку, я плюхнулась на кровать.
Старый плед исторг в воздух облако пыли, а пружины жалобно скрипнули: судя по всему, даже вес моего тщедушного тельца оказался для них непосильной ношей. А я ведь на этом еще спать собираюсь. Надо бы выйти на балкон и вытряхнуть как следует.
Маринка, тем временем, продолжала разглядывать старинное зеркало, висевшее как раз напротив моей кровати. Строго говоря, кровать не моя, а бабушкина, но на ближайшие две недели, пока ба поправляет здоровье в санатории, ее «двушка» перешла в мое полное распоряжение. Точнее, мое и Маринкино: наша дружба тянется еще с детсадовского горшка.
За день до отъезда ба, я попросила ее разрешить мне пожить вместе с подругой и, как и ожидала, без проблем получила согласие.
— На балконе не курить, алкоголь не пить, мальчиков не приводить, — выставила условия ба, и тотчас внесла поправку. — Если только Антошеньку.
— Значит, без мальчиков, — я вытянула ручку бабушкиного чемодана и покатила его к лифту.