Эльфика. Простые вещи. Уютные сказки о чудесах, которые рядом - стр. 4

В комнате она накинула вязаную шаль, села на диван и устало повела рукой:

– Вот тебе фронт работ. Действуй.

Я огляделась. Да, бабушка хорошо потрудилась: исчезли пастушки и бронзовые колокольчики, засушенные цветы и старые чашки. Все, до чего она смогла дотянуться, перекочевало в коридор, в мешки.

– Зачем же вы сами? – пробормотала я. – Я бы все сделала.

– Я не такая уж развалина, чтобы не явиться на похороны, – ответила она.

Я обмерла: оп-па, похоже, у нее и крыша поехала! Какие похороны, если она из дома без сопровождения уже год как не выходит? А папа ее туда не возил, точно не возил, я бы знала!

– А кто умер? – осторожно спросила я.

– Друзья, – печально ответила бабушка. – Друзья, которые были частью моей жизни. Их больше не будет со мной. Это грустно.

– Примите наши соболезнования, – сочла нужным сказать я.

– Ай, брось. Вам до этого и дела нет, – махнула рукой она. – Никому нет. Вы их и не знали. Работай. Начни вон с комода.

– Хорошо, – кивнула я, застелила стол клеенкой и решительно опрокинула на него содержимое верхнего ящика.

Да, ожидаемо. По столу рассыпался ворох предметов разной степени изношенности. Наверное, некоторые из них были пригодны к использованию, но только вот кто бы стал их обследовать? Пока я размышляла, как следует поступить: свалить все оптом в мусорный мешок или все-таки рассортировать на нужные-ненужные, сзади послышался странный звук. Я обернулась – и обомлела: бабушка Эрна плакала. Бабушка! Плакала! Да я не то что не видела ее плачущей, я вообще думала, что она испытывает одну лишь эмоцию – вежливое внимание!

– Бабушка Эрна, что с вами? – кинулась к ней я. – Вам плохо? Воды? Лекарство подать? Скорую вызвать?

– Уймись! – приказала бабушка. – Ничего не надо. Погоди минутку, я справлюсь. Я со всем справлюсь. Мертвое – мертвым, живое – живым.

– Да что случилось? – еще больше запаниковала я.

– Подай мне салфетку.

Она утерла слезы, изящно высморкалась и в упор воззрилась на меня.

– Не паникуй. Делай свое дело. Я выдержу панихиду. По крайней мере, постараюсь.

– Нет, так дело не пойдет, – твердо заявила я. – Пожалуй, я зря отказалась от чая. Давайте выпьем чаю, успокоимся, и вы мне все расскажете?

– Изволь, – горестно всхлипнула она. – Только… Ты можешь накрыть на стол здесь?

– Конечно, только вещи уберу.

– Нет! Не надо убирать. Прямо рядом с ними. Или среди них.

– Как скажете, – не стала настаивать я. – Сейчас поставлю чайник. Вы будете со сливками или с лимоном?

Я говорила и говорила, не давая ей вставить слова, а сама лихорадочно соображала, что делать дальше: бабушка явно была не в адеквате. Эти странные похоронные разговоры, эти бурные рыдания – все это было так на нее не похоже, что я совершенно растерялась. Но, когда я принесла все к чаю, бабушка, казалось, уже совершенно взяла себя в руки.