Элеонора Августа - стр. 37
Сразу началось обсуждение, прибывшие офицеры начали стенать, дескать, солдаты устали, не спали всю ночь, надобно дать им передых. Но генерал был непреклонен:
– Выгружаемся и после обеда выходим. Капитан Пруфф, я вижу, вы привезли лошадей, отлично! Мы много коней и телег захватили, но и ваши лишними не будут, пойдем быстро, отставать тут нельзя, иначе убьют вас местные с радостью, так что подготовьте запасные сменные упряжки для орудий, чтобы поспевать за пехотой, не отставая.
Так и стояли на причалах час без малого, всё говорили и говорили, у кавалера аж нога разболелась. Половина людей выгрузилась, уже коней стали сводить с барж, пушки стаскивать, а офицеры всё стояли и разговаривали, разговаривали.
Так и хотели офицеры уговорить командира день сегодняшний провести в сборах. Даже Карл Брюнхвальд говорил, что выходить лучше подготовившись, собравшись и обдуманно, а не бежать впопыхах. Дело-то непростое, тяжелый поход по земле врага и взятие города – это не шутка. Еще говорили, что один день ничего не решит, но на все это Волков отвечал одно:
– Время, господа, нам не союзник, а врагу лучший друг. Часа лишнего не дам еретикам. Тянуть с выходом не будем, в быстроте наша сила, наша удача.
И на своем настоял. Он мог ошибиться в принятии решений. Мог, недавно ошибался, обидно ошибался. Но вот тут… Волков буквально кожей чувствовал, как улетает время, и, улетая, на крыльях своих оно уносит и его удачу.
Офицеры наконец согласились выйти на юг земли Брегген после обеда. Выбрали роту. Худшая рота из полка Брюнхвальда – то третья рота капитана Фильсбибурга. Нет, его он точно не хотел оставлять в ключевой точке его тыла. Капитан был так себе офицер. Решили оставить третью роту из полка Эберста. Командира этой роты капитана Неймана Волков знал не очень хорошо, но Эберст говорил, что человек этот твердый и неуступчивый и что для держания крепости характер у него надобный. Ему придали потрепанную сотню, вернее семь десятков арбалетчиков из полка Брюнхвальда.
А с пушками вышло вот что. Увидав захваченные у горцев две кулеврины, капитан Пруфф сразу сказал:
– Хороши. Наши кулеврины против этих – дрянь. Чугун отличен, литье свежее, раковин ни внутри, ни снаружи и близко нет. Запальные дыры аккуратны и удобно сделаны. Можно пороха класть не скупясь. Из наших я картечью стрелять опасался. Из этих стрелять не испугаюсь. Отличные пушки.
– Лафетов к ним нет, – говорил ему генерал.
– Пустое, – махал рукой артиллерист. – Наши кулеврины с лафетов сниму, эти поставлю, а наши… Тут оставим на стенах, короба пусть Нейман к ним сделает, из коробов, без лафетов, тоже можно стрелять. Оставим им пороха, ядер и канонира. Пусть капитан Нейман полдюжины людей из своих выдаст, вот ему и артиллерия своя будет.