Элеонора Аквитанская. Королева с львиным сердцем - стр. 7

), к которой до того пылал страстью, что нанес на свой щит изображение этой бабенки[6], утверждая, что хочет иметь ее с собой в битвах, подобно тому, как она имела его при себе за пиршественным столом. По этой причине его осудил и отлучил от церкви Герард, епископ Ангулемский, повелевший ему пресечь незаконную любовную связь. На это Гильём сказал ему так: “Ты прежде завьешь своим гребнем ниспадающую со лба прядь волос, чем я возвещу виконтессе, что отсылаю ее прочь от себя”, издеваясь над мужем, весьма редкие волосы коего не нуждались в гребенке.

Не иначе он поступил и тогда, когда Петр, прославленный своею святостью епископ Пуатевинский, стал его ласково укорять, а тот наотрез отказывался последовать его указаниям, вследствие чего епископ начал произносить его отлучение, а он, помахивая обнаженным кинжалом, заявил: “Ты тут же умрешь, если не снимешь с меня отлучения”. Тогда первосвященник, изобразив страх, попросил у него дозволения говорить и провозгласил, не пропустив ничего, все остальное, что подобало при отлучении, и таким образом граф оказался вне христианского мира и ему было воспрещено разделять с кем-либо трапезу, а также беседовать, пока он полностью не образумится. Итак, исполнив, как ему представлялось, свой долг, епископ, жаждущий испытать мученический венец, протянул свою шею и молвил: “Рази, рази!” Но Гильём, еще больше закосневший в упорстве, с привычным своим краснобайством сказал: “Ты, несомненно, мне так ненавистен, что я не удостою тебя проявлением моей ненависти, и ты никогда не вознесешься на небо благодаря содеянному моею рукой”. Однако, немного спустя, отравленный ядовитым подстрекательством своей распутной сожительницы, он отправил в изгнание священнослужителя, убеждавшего его положить конец блуду. Изгнанник, дождавшись блаженной кончины, своими частыми и великими чудесами явил нашему миру, какой славою он овеян на небе. Услышав об этом, граф не воздержался от своей наглой велеречивости; он во всеуслышание заявил, что сожалеет о том, что не ускорил епископу смерти, дабы святая душа его получила более щедрое воздаяние, и он обрел бы небесное упокоение благодаря его (графа) ярости…»

Ему вторит в своей хронике Гальфред Вожский: «Герцог Аквитанский Гильём переправился со многими своими в Иерусалим, но нисколько не возвеличил имя христианское: он был чрезмерно охоч до женского пола и поэтому отличался непостоянством во всем. Войско его было истреблено сарацинами и тогда же погиб Радульф, достопочтенный епископ Перигорский».

Гальфред Толстый ворчливо отметил в «Житии Бернарда, аббата Тиронского»: «Герцог Аквитанский Гильём – враг всяческого целомудрия и святости».