Элеонора Аквитанская. Королева с львиным сердцем - стр. 4

Мало кто знает, что в XIX в. Александр Дюма в своих знаменитейших романах о мушкетерах поставил своеобразный опыт. Каждый из четверых описанных им главных героев представлял собой определенный этнотип жителя той или иной части Франции. Атос, такой благородный и относительно «правильный», представлял иль-де-Франс, «сердце Франции», земли королевского домена. Гигант Портос, не совсем далекий, но верный, живший по принципу «Дерусь просто потому, что дерусь» – представлял Нормандию, населенную потомками викингов Рольфа Ходока. До сих пор, если встретите высокого светловолосого голубоглазого француза, можно быть на 90 % уверенным, что это – выходец из Нормандии. Как литературный гротескный образ он вполне удался, но без учета знаменитого скандинавского коварства[1], которым прославились многие вожди викингов и нормандские герцоги и короли, недостоверен. Арамис представлял собой «утомленный солнцем» Южный Прованс, сочетая достоинства и пороки тамошнего населения, потомков галло-римлян: унаследованную от Античности высокую культуру, романтику и коварство. Д’Артаньян – пылкий гасконец, фактически баск, что сразу говорит о многом (вспоминается и знаменитый разгром арьергарда войск Карла Великого в Ронсевальском ущелье, и современный баскский сепаратизм с легким террористическим налетом). Добавим, что истинный Шарль д’Артаньян (1613–1673 гг.) был не только храбрым воином и дуэлянтом, но и ловким царедворцем и опытным интриганом. И вот его-то фигура наиболее близка к аквитанскому типу, поскольку Гасконь еще с римских времен считалась частью Аквитании (т. н. Аквитания терция); хотя иногда Гаскони удавалось обретать независимость, в XI в. она вновь была поглощена соседней Аквитанией. Иногда (не очень верно) их даже идентифицируют, указывая, что французы называли Аквитанией то, что англичане – Гасконью или Гиенью[2]. Впрочем, ко времени Столетней войны, одним из поводов к которой прослужило земельное приданое давно почившей Элеоноры, все это было уже не столь важно.

Три мушкетера. Художник М. Лелуар

Еще греко-римский историк и географ Страбон писал, подчеркивая родство аквитанов с иберами (обитателями Испании): «Далее… идет Трансальпийская Кельтика… Некоторые делили ее, например, на 3 части, называя ее обитателей аквитанами, бельгами и кельтами. Аквитаны, по словам этих писателей, совершенно отличны не только по своему языку, но и в смысле телосложения; они скорее похожи на иберов, чем на галатов… Аквитанских племен более 20, но они все малочисленные и безвестные; большинство этих племен живет по океанскому побережью, тогда как другие распространились до внутренних областей страны и до вершин горы Кеммен вплоть до области тектосагов… Римляне даровали “латинское право” некоторым аквитанам» («География», IV, I, 1; II, 1–2). Со времен Античности аквитаны пользовались репутацией храбрецов и прекрасных конников – еще Спартак, рассылая своих эмиссаров к галльским и германским племенам с призывом поддержать его восстание, обращался и к аквитанскому царю Пизону (его имя указывает на определенные связи, возможно, узы гостеприимства, со славным римским родом); тому, как обладателю почетного титула «друга римского народа», хватило мудрости не ввязываться в столь шаткое предприятие; его тезка и внук служил начальником аквитанской конницы у самого Цезаря и, также получив почетное звание друга и союзника римского народа, погиб во время боя Галльской войны в 55 г. до н. э., как о том написал сам Цезарь: «Наша конница состояла из пяти тысяч человек, а у неприятеля было налицо не более восьмисот всадников, так как те, которые переправились на другой берег Мосы за фуражом, еще не вернулись; тем не менее, как только они заметили наших всадников, они напали на них и быстро привели в замешательство: дело в том, что послы неприятелей незадолго до того ушли от Цезаря и просили перемирия именно на этот день; вот почему наши всадники не опасались никакого нападения. Когда они стали сопротивляться, те, по своему обыкновению, спешились и, подкалывая наших лошадей, многих из наших сбили с них, а остальных обратили в бегство и гнали в такой панике, что те перестали бежать только при появлении головного отряда нашей пехоты. В этом сражении было убито из наших всадников семьдесят четыре человека, в том числе храбрый и очень знатный аквитанец Писон, дед которого был некогда царем своего народа и получил от нашего сената титул друга. Поспешив на помощь к своему брату, которого окружили враги, он выручил его, но сам был сбит со своего раненого коня; тем не менее, пока был в состоянии, очень храбро защищался; наконец, окруженный врагами, он пал от ран. Когда его брат, бывший уже вне линии боя, издали заметил это, он во весь опор бросился на врагов и также был убит» («Записки о Галльской войне», IV, 12). Вообще, есть смысл обратиться к означенному труду Гая Юлия, если есть желание ознакомиться с Аквитанией его времени, которую он выделял, как треть Галлии («Галлия по всей своей совокупности разделяется на три части. В одной из них живут белги, в другой – аквитаны, в третьей – те племена, которые на их собственном языке называются кельтами, а на нашем – галлами. Все они отличаются друг от друга особым языком, учреждениями и законами. Галлов отделяет от аквитанов река Гарумна, а от бельгов – Матрона и Секвана… Аквитания идет от реки Гарумны до Пиренейских гор и до той части Океана, которая омывает Испанию. Она лежит на северо-запад» – там же, I, 1). В частности, Цезарь пишет о завоевании Аквитании П.Крассом, о прибытии к себе аквитанских заложников, а также упоминает такие аквитанские племена, как ауски в Гаскони, биггерионы на реке Адур, вокаты на нижнем течении Гаронны, гарумны у ее истоков, сатиаты на ее левом берегу, гаты в Гауре, кокосаты, нигиоброги со столицей в Агиннуме, птиании у подножия Пиренеев, приморские сибузаты, тарбеллы на реке Атуре, тарусаты между тарбеллами и сатиатами, элусаты. Но это – не наша тема.