Елена прекрасная - стр. 10
– Этим не хвастаются.
Наступила пауза. Потом Аделаида вдруг попросила:
– Пожалуйста, не осуждай Кет: она повторяла мою жизнь, она, как и я, стремилась к любви, она, как и я, искала своего единственного. Поэтому я и родила тебя только в сорок шесть лет. В сорок шесть – первого ребёнка! Врачи боялись, что не смогу родить – сделали Кесарево сечение.
– А почему так поздно?
– Меняла мужей – искала для тебя достойного отца, искала потомка Рюриковичей.
– И нашла француза.
– Да, он служил военным атташе во французском посольстве, но, я тебе не раз уже повторяла: он из русских эмигрантов, которые бежали от революции. Его дед был прославленным офицером!.. Любимец царя, кавалер ордена Святого Георгия!.. Они сохранили традиции и язык – он по-русски говорил лучше, чем твоя учительница литературы.
– И по-русски послал свою жену вместе с сыном и смылся во Францию.
Аделаида возмутилась.
– Это не он, это я его послала!
– Почему?
– Он пропитался Парижскими нравами: не пропускал ни одной юбки. Я боялась, что он станет для тебя плохим примером, поэтому прогнала его, вырастила тебя сама и неплохо воспитала… Кстати, пора надеть пиджак.
– Хорошо, мама.
Он снял пиджак со спинки стула и покорно натянул на себя.
Глава седьмая
На подмосковной даче Валентина и Анюты, на веранде, в шезлонгах, сидели и беседовали Анюта и упитанная блондинка лет под пятьдесят, соседка по даче. Во дворе, под развесистым деревом – стол, на котором тарелки, бутылки, бокалы – этакое «послеобедье». У стола Валентин и Яков Петрович, один в шезлонге, другой – в гамаке, покуривая, продолжали разговор.
– А чего Леночка не приехала?
– Она сегодня на дне рождения у одного из своих ухажёров.
– Ты его знаешь?
– Конечно. Они у нас часто бывают.
Дубинский удивлён:
– Что значит – они?
– А их двое, – объяснил Валентин, – два друга, оба в Ленку влюблены по уши.
– А тебе какой из них больше нравится?
– Оба славные – пусть сама разбирается.
Яков Петрович улыбнулся.
– Уверен, у неё ещё их будет и будет.
– Ты знаешь: нет! Эти двое за неё крепко взялись – уже с полгода она только с ними. Давай выпьем за Леночку, за её счастье!..
Он потянулся к бутылке, но Дубинский её отставил.
– Мы уже за неё пили.
– Давай ещё!
Снова потянулся к бутылке, но Дубинский снова её решительно отставил.
– Валя, послушай: самое трудное испытание – это испытание благополучием. Ты его не выдерживаешь.
– В чём ты меня обвиняешь?
– Ты стал много пить. Я буду уносить из твоего дома спиртное.
Валентин рассмеялся:
– Не поможет, Яшенька! Русский человек, если захочет выпить, сквозь стенку пройдёт. У меня был институтский товарищ, вот тот, действительно, много пил. Они тогда жили в коммуналке. Отец, уходя на работу, запирал его в комнате и уносил ключ. Он звонил мне: выручай, надо опохмелиться! Я приезжал, наливал водку в блюдечко и подсовывал ему под дверь… – Видя, что Яков Петрович даже не улыбнулся, попытался его отвлечь. – Чем читать мне нотации, лучше скажи, когда мы на твоей свадьбе погуляем?