Электрическое тело пою! (сборник) - стр. 12
– Нет, мы этого не допустим! – воскликнул Тимулти. – Я сам возьму ее домой.
– А когда великие разногласия закончатся, – заключил лорд Килготтен, – вы доставите этот бесценный дар Искусства и Красоты, пришедший к нам из прошлого, в руки нового правительства?
– Э-э… все будет так, как вы говорите, – заверил его светлость Тимулти.
Но Кейси, не сводивший взгляда с большого холста, заявил:
– А сколько эта огромная штука весит?
– Полагаю, – слабым голосом ответил старик, – от семидесяти до ста фунтов.
– Ну и как, черт возьми, мы доставим ее в дом Тимулти? – поинтересовался Кейси.
– Мы с Брэннэхемом отнесем это проклятое сокровище, – ответил Тимулти, – а если потребуется, ты нам поможешь, Нолан.
– Потомки вас отблагодарят, – пообещал его светлость.
Двинулись дальше по коридору, и снова лорд Килготтен остановился перед двумя картинами.
– Эти полотна, на которых изображены обнаженные женщины…
– Да уж, так оно и есть! – сказали все.
– Принадлежат кисти Ренуара, – закончил старик.
– Значит, их нарисовал французский джентльмен? – спросил Руней. – Если мне будет позволено так выразиться?
– Да уж, так мог нарисовать только француз! – воскликнули все.
– Они стоят несколько тысяч фунтов, – сообщил старик.
– Я не стану с вами спорить, – заявил Нолан, поднимая палец, по которому сердито стукнул Кейси.
– Я… – начал Блинки Уаттс, чьи рыбьи глаза под толстыми стеклами очков были всегда наполнены слезами. – Я готов забрать домой этих французских леди. Думаю, я смогу взять под мышки оба эти произведения искусства и отнести к себе.
– Договорились, – с благодарностью кивнул лорд.
Они подошли к большому пейзажу, на котором были изображены многочисленные люди-чудовища, скачущие и топчущие фрукты и обнимающие роскошных, как дыни, женщин. Все подошли поближе, чтобы прочитать надпись на медной табличке: «Сумерки богов».
– Сумерки, проклятье, – проворчал Руней, – это больше похоже на полдень!
– Я полагаю, – пояснил благородный старик, – здесь скрывается некая ирония – в названии и в самом предмете. Обратите внимание на сверкающее небо и на страшные фигуры, скрывающиеся за облаками. Увлекшись своей вакханалией, боги не замечают, что им грозит гибель.
– Я не вижу, – заявил Блинки Уаттс, – ни церкви, ни священников среди облаков.
– В те времена все было иначе, – заверил его Нолан.
– Я и Тиоухи, – сказал Флэннери, – отнесем этих демонических богов ко мне. Так, Тиоухи?
– Так!
И они пошли дальше по коридору, останавливаясь у каждой следующей картины, словно на экскурсии в музее, и по очереди предлагали свои услуги, чтобы отнести к себе домой сквозь снежную ночь рисунки Дега и Рембрандта или большие картины голландских мастеров, пока не оказались перед скверным портретом, написанным маслом и висевшим в алькове.