Элегия забытых богов - стр. 14
– Можешь идти, – распорядился его светлость.
Это он кому? Стражник отпустил свою поклажу и так же молча вышел. Да уж, не для того Летту сюда тащили, чтобы тут же отпустить.
– Рассказывай!
Самое время вспомнить, что с дурней спроса нет. От страха даже в носу захлюпало. Это хорошо, это удачно. Теперь привычно ширкнуть рукавом под носом, обтереть руку о драный подол.
– И не старайся прикидываться дурнее, чем есть, – припечатал граф. – По глазам вижу, что неглупа.
Надо же какой, по глазам он видит. А как глаза-то заметил? Летта же в пол смотрит.
– Как он? – слова вырвались помимо воли.
Его светлость усмехнулся:
– Переживаешь? Живой мой сын. На твоё счастье. А теперь рассказывай, за каким демоном потащила его в лес? Сеновалы все заняты были? Или под птичье пение развлечься захотелось?
– Какие сеновалы? Какие птицы? – вопрос тэйна Доррея был совсем непонятным.
– Утащила моего сына в лес порезвиться?! – гаркнул граф. – Нужно велеть управляющему приставить к нему самых смазливых горничных. Мальчик вырос, – это он уже сказал старшему сыну. – А то нашёл, на что бросаться.
– Я?.. Да как вы смеете! – Олетта понимала, что поднимает голос на хозяина замка и близлежащих земель. Но называть её гулящей девкой не смел даже он.
– А зачем ещё вас в лес понесло? – вроде бы даже и ласково спросил его светлость. Отчего же по спине побежал холодный пот?
Сказать, что убегала? Начнут пытать дальше, вызнают и про кинжал. У графа такой взгляд, что трудно удержаться от того, чтобы не выложить всю подноготную. Это что же получается, про кинжал-то тэйн Феррес отцу и не сказал? Или не приходил в сознание? За попытку украсть хозяйскую вещь точно убьют. Или, самое малое, правую руку отрубят. Или ногу? Ведь подхватила-то она тот демонов кинжал ногой. А ну как, и то, и другое? И руку, и ногу было жалко. Жить калекой не хотелось. Да и не выживают в этом мире калеки.
Ответы тэйну графу и не требовались. Он уже сам составил картину произошедшего. Не совсем верную, да не Олетты в том вина, она его поправлять не будет. Только бы выпустили отсюда живой и с руками-ногами на своих местах. Бежать придётся, пока младший сынок не очнулся да не рассказал всё, тогда точно конец ей.
– Молчишь. Впрочем, нам не нужны твои слова, – вновь заговорил тэйн Доррей. – По закону виновному в ранении господина или члена его семьи положено нанести те же увечья…
Вот теперь стало по-настоящему страшно. Олетта и сама не заметила, как из её груди вырвался тоненький вой. Под тяжёлым пронизывающим взглядом сразу замолчала. Как же так, это господскому сыну лучших лекарей-магов призвали, а кто ж о никому не нужной девчонке с переломанной ногой да рёбрами позаботится? Лучше уж сразу бы убили. И это ещё про кинжал не знают…