Элегия смерти - стр. 7

– Ах, хорошо! – с блаженным вздохом протянул Ду.

Черныш воспринял это как оскорбление и вскочил, готовый броситься в бой. Но Пин наградил его таким выразительным взглядом, что Черныш лишь обиженно фыркнул и снова опустился на койку.

Как раз тогда двое пожилых заключенных прикатили к камере тележку с ужином. Сопровождавший их охранник открыл дверь, и Хана тут же оттеснил в сторону Шунь с несколькими мисками в руках. Пин, Шань и Черныш не сдвинулись с места; похоже, они использовали Шуня как мальчика на побегушках.

В каждую миску клали порцию риса, затем половник овощей. Шунь сновал туда-сюда, относя еду старшим товарищам. Подставляя последнюю миску, он произнес с нажимом:

– Эта – для Хэйцзы.

– Положите жареную свинину, – велел охранник дежурному, взглянув на Черныша. – Подарок от начальника Чжана.

– Благодарю! И слава нашему правительству, конечно! – сказал Черныш, когда Шунь торжественно вручил ему ужин.

– Ого, как вкусно пахнет! – Поспешно застегивая ширинку и пуговицы на брюках, из туалета вышел Ду; миску он держал под мышкой.

– Это же свинина. Как еще ей пахнуть! – отозвался Черныш. Он передал особое блюдо Пину. – Сначала старший.

Пин не стал изображать скромность и просто переложил добрую половину награды в свою миску.

– Остальное ваше, – наконец объявил он.

Львиную долю от второй половины забрал себе Черныш, а Шань и Шунь удовольствовались парой кусочков.

– Кто еще не подходил? Шевелитесь! – крикнул охранник из-за двери.

Хан посторонился, пропуская Ду.

– Ты первый.

– К чему такая вежливость? – Ду улыбнулся. – Нам-то мяса все равно не дадут.

Он забрал свою порцию и уселся на койку. Хан подошел к тележке последним. Вскоре в его миске оказались сероватый рис и капуста с картофельной лапшой – действительно, никакого мяса.

Ду проглотил ужин за пару минут. Заметив, что Хан уныло разглядывает свою миску, не осилив и половины порции, он спросил:

– Что случилось? Не можешь есть?

– Я не голоден, – вздохнул Хан.

– Поначалу так всегда. Через пару дней привыкнешь. – Понимающе кивнув, Ду протянул Хану свою пустую миску. – Давай мне то, что не будешь есть. Не выбрасывать же.

Хан отдал Ду бо́льшую часть своей еды, и тот с удовольствием, без тени брезгливости или смущения, расправился со второй порцией. Затем сходил в туалет умыться и вновь забрался на верхнюю койку.

– Эй, очкарик, иди-ка сюда! – крикнул Шунь, когда все закончили есть.

Хан приблизился, и Шунь указал на стопку опустевших мисок.

– Их надо помыть.

Стиснув зубы, Хан молча собрал грязную посуду и пошел в туалет. Вдогонку несся ликующий смех Шуня: