Элеанор и Грей - стр. 5
– Хотя я считаю, что невежливо каждый раз, когда вы хотите сделать по-своему, заводить разговор о сексе, чтобы вогнать меня в краску.
– О, милая. – Мама улыбнулась, опустив голову на плечо папы, а он крепче обнял ее. Они были так искренне влюблены. – Лучшее в родительстве – это то, что мы можем смутить тебя, подростка. Помни об этом.
– Придержу эту мысль на будущее. Вернусь к десяти, так что смотрите, закругляйтесь к этому времени.
– Хорошо, но ты повеселись сегодня до полуночи! Ты молода! А теперь иди, наслаждайся свободой! Будь безрассудной! – завопил папа. – И пригляди за Шай, ладно?
– Ладно.
– Да, а презервативы тебе не нужны? – спросила мама, и я поморщилась. Она от всей души потешалась надо мной.
– Нет, дорогая мамочка. Обойдусь.
– Ты в порядке? – спросила Шай, не отводя взгляд от карманного зеркальца и нанося на губы новый слой блеска, когда мы стояли на крыльце дома какого-то ее знакомого. Моя кузина Шай была привлекательна. Это была красота такого рода, что казалась несправедливым подарком для старшеклассницы, но она была такой, сколько я ее помню. Тетя Камила была роскошной латиноамериканкой, и Шай была похожа на нее больше, чем на дядю Курта. И это было истинным благословением, потому что Курт слыл настоящим кретином. Честно, чем меньше у Шай было общего с отцом, тем лучше.
Она и впрямь унаследовала внешность матери. Я не сомневалась, что, родившись, она поползла по красной ковровой дорожке и на вопрос папарацци о том, что на ней надето, отвечала: «Ползунки из ДжейСи-Пенни».
Ее волосы были черными, как у Белоснежки, а глаза – глубокого шоколадного оттенка, с ресницами, о каких мечтает любая девушка. У нее были изгибы в тех местах, где я напоминала сдутую покрышку, но лучшим качеством Шай было то, что она не полагалась всецело лишь на внешность. Она слыла одной из самых простых и веселых девчонок, каких вам доводилось встречать. Кроме того, в ней чувствовалась женская сила, которой она была обязана своему негодяю папаше.
Мы почти не говорили о Курте с тех пор, как родители Шай разошлись, и я думала, что это правильно. Каждый раз, упоминая об отце, Шай называла его куском дерьма, который испортил им с матерью жизнь.
Папа по-прежнему называл Курта братом, хотя ему было нелегко. Подобно тому, как Муфаса не отрекся от Шрама, хотя и знал, что его брат – злодей.
Хотя, возможно, все было бы иначе, избавься Муфаса от Шрама.
Акуна матата, подумала я.
Шай не считала себя мужененавистницей, но намеренно подчеркивала свою симпатию к женщинам.
И мне это импонировало, потому что многие девчонки нашего возраста презирали друг друга, лишь бы понравиться парням. Это была пустая трата сил. Все выглядело так, словно в старших классах они абсолютно забыли все, чему научились еще в начальной школе у Spice Girls.