Эльдорадо – не награда - стр. 23

– Это что за колымага такая? – оторопел Рабинович, увидев въезжающую на поляну карету. – Попов, ты чего опять отчудил?

– А я-то тут при чем? – обиделся Андрей. – Сами слышали, что я такси вызывал. Откуда мне знать, почему вместо нормальной машины этот раритет прислали?

– А это для того, чтобы ты эротическое наслаждение получил, – с умной физиономией заявил Жомов.

– Какое? – оторопели враз Сеня с криминалистом.

– Эротическое, – совершенно не понимая, отчего вдруг отупели друзья, пояснил омоновец. – Ты же сам говорил, мол, одному только карман набить, другой лишь кулаками махать умеет, а я хочу эротически наслаждаться.

– Эстетически, дубина ты стоеросовая! – взвыл Попов. – Эс-те-ти-чес-кое! Понял?

– А я как сказал? – искренне удивился Жомов.

– А ты, милый друг Ванечка, сказал, что Андрюше после езды в карете женщина уже будет не нужна, – пояснил Сеня, но Жомов вновь ничего не понял.

– Это смотря как этот хмырь поедет, – пожал он плечами, кивая на лепрекона. – Если по кочкам с бешеной скоростью повезет, то у нас полны штаны омлета будут, и о женщинах всем, а не только Попову придется забыть.

– И это, по-твоему, называется эротическим наслаждением? – вытаращив глаза, поинтересовался Сеня.

– А при чем тут эротика? – омоновец просто был ошарашен этим вопросом.

– Ты сам об эротическом наслаждении говорил!!! – почти в один голос взвыли Попов с Рабиновичем.

– Ну до чего же вы тупые, блин, – возмутился Жомов. – Я говорил про эстетическое, и не нужно мне тут бабушку лохматить.

После такого Ваниного заявления остальным членам команды оставалось только застонать и, обхватив руками головы, пытаться не дать распухшим мозгам выбраться наружу. Сеня, конечно, мог бы достойно прокомментировать последнее изречение омоновца, но делать этого не стал, боясь, что дальше спор зайдет в такие казуистические бредни, из которых потом никогда не выберется. Лепрекон, до этого молча наблюдавший за диалогом сотрудников российской милиции, наконец решил внести свою лепту в столь развеселое общение.

– Ну так мы едем куда-нибудь или нет? – поинтересовался он. Голос у лепрекона оказался удивительно писклявым и противным. Сеня поморщился, а Жомов нагло повернулся к вознице.

– А у тебя что, горит где-нибудь? Сейчас остужу, – пообещал он.

– Мне простои не оплачиваются, – попытался было возмутиться лепрекон, но, разглядев, наконец, что написано на физиономии омоновца, смирился. – Да спорьте, сколько хотите. Я уж лучше останусь с невыполненной нормой, чем с пособием по инвалидности.

– А вот это правильно, – почти с горбачевскими интонациями похвалил возницу Рабинович. Тот, готовый уже абсолютно со всем соглашаться, молча кивнул.