Элантрис - стр. 62

Сарин кивнула. Восседающий на троне его величество наконец принял решение по тяжбе. Он громко объявил, что сбежавший крестьянин принадлежит первому дворянину, но его дети должны остаться у второго.

– Так как, – уточнил король, – именно он тратился на их прокорм все это время.

Услышав вердикт, крестьянин не заплакал, и принцессу пронзила жалость. Когда он поднял голову, под вынужденным смирением в его глазах горела ненависть. Его дух сломился не до конца.

– Королю недолго осталось править, – сказала Сарин. – Люди не потерпят такого обращения.

– Простолюдины жили под властью фьерденских феодалов столетиями, – заметил Люкел. – А с ними обращались хуже, чем с животными.

– Да, но они вырастали в том обществе. В древнем Фьердене люди не знали лучшей жизни, для них тогдашнее правление казалось единственно возможным. Ваш народ привык к другому порядку. Десять лет – не такой уж долгий срок, чтобы арелонцы забыли, что те, кого сейчас называют лордами, когда-то были лавочниками и торговцами. Они помнят прежнюю жизнь. Еще важнее, они своими глазами видели, как падают правительства и вчерашние слуги становятся господами. Йадон прижал их слишком сильно.

Ее кузен улыбнулся:

– Ты говоришь, как принц Раоден.

Сарин помолчала, размышляя, потом спросила:

– Ты хорошо его знал?

– Он был моим лучшим другом. – Люкел горестно кивнул. – И великим человеком.

– Расскажи мне про него, – тихо попросила принцесса.

Люкел задумался и заговорил, погружаясь в воспоминания:

– Раоден приносил людям радость. Можно было грустить весь день, но тут появлялся принц со свойственной ему верой в лучшее, и ему хватало нескольких ласковых слов, чтобы ты понял, как глупо унывать. Он был очень умен, знал каждый эйон и великолепно их рисовал и постоянно придумывал философские теории, которых не понимал никто, кроме моего отца. Даже после сворданского университета я не поспевал за его размышлениями.

– Тебя послушать, у принца не имелось недостатков.

Молодой придворный улыбнулся:

– Он не умел играть в карты. Постоянно проигрывал в туледу, хотя порой ему все равно удавалось убедить меня заплатить за ужин. Из него бы вышел ужасный купец – его не интересовали деньги. Он мог проиграть в туледу, чтобы порадовать меня победой. Я никогда не видел его злым или грустным, разве только после посещения внешних плантаций и встречи с тамошними работниками. Он часто туда ездил, а потом являлся ко двору и без прикрас высказывал свое мнение.

– Готова поспорить, что король приходил в ярость. – На губах принцессы играла легкая улыбка.

– Йадон был вне себя. Он испробовал все и почти изгнал Раодена из дворца, чтобы заставить его замолчать. Но ничто не помогало. Принц находил способ включить свое мнение в любое постановление. Он был наследным принцем, и придворные законы – написанные самим Йадоном – давали Раодену право высказываться по всем вопросам, обсуждаемым королем. И позволь тебе сказать, принцесса, что ты не знаешь, что такое выволочка, если не слышала Раодена. Он мог так разойтись, что даже стенам становилось не по себе от его острого языка.