Эль-Сид, или Рыцарь без короля - стр. 34

– Что рассказали про своего предводителя?

– Это сын мавританского богослова и невольницы-христианки. Лет тридцати пяти, повоевавший, опытный, умелый… Год провел в Испании. Король Малаги выписал его из Африки с двумя сотнями копейщиков, чтобы помогал собирать дань с Севильи и вообще держал тамошних в узде. Судя по всему, он с поручением справился. И с частью своего войска двинулся в пограничье искать удачи… Людей у него примерно столько же, сколько у нас.

– Тяжеловооруженные тоже с ним? Рыжий монашек сказал, что всех штурмовавших разглядеть не мог.

– Человек восемь-десять. Не больше. Латники. У прочих – луки и копья. По крайней мере, так показал пленный.

– Если этот Бенсур – такой правоверный мурабит, как предписывает Пророк, он должен быть настоящим фанатиком.

– Такой и есть. Смертная казнь – всем, кто не исполняет заповеди ислама. Запрет на вино и игру. Даже на шахматы – представляешь?

Минайя сплюнул вперед, меж ушей своего коня:

– Вот ведь сволочь, а.

– Не говори.

– Неудивительно, что пиренейские эмиры отправили его в пограничье – тоже небось захотели отдохнуть от его исламских добродетелей. И в надежде на то, что он не вернется.

Руй Диас поглядел на дозорных, снова теперь ехавших в двухстах шагах – каждый по своей обочине.

– Это от нас зависит, – сказал он. – Чтобы не вернулся.

Минайя засмеялся, скребя в бороде:

– Дай-то Бог…

– Непременно даст, если ты Ему поможешь.

Крепость, возведенная во времена визиготов[10], а может быть, и римлян, была почти разрушена. Уцелели – и то частично – лишь главная башня и кусок стены, в тени которой отряд и расположился на привал. С этого места открывался превосходный обзор на бо́льшую часть римской дороги. Обнаружилась и альхибе – емкость с дождевой водой, грязной и илистой, однако ее, разлив в кожаные ведра и процедив через тряпки, сделали пригодной для питья и людям, и лошадям. Поблизости росло несколько олив и два рожковых дерева, с ветвей которого воины быстро оборвали плоды.

– Людям – ужинать и отдыхать, – приказал Руй Диас. – Минайя, дозорного на башню. Только скажи, чтоб лез осторожно – стену бы не обрушил и шею бы себе не сломал.

– Будет исполнено.

– Ночью тронемся в путь. Выедем с первыми петухами, пока луна не взошла.

Он спешился. Расседлал и разнуздал коня, вытер ему спину попоной, прежде чем бросить ее наземь и растянуться на ней в тени старых деревьев.

– Огня не разжигать, еду не варить. Кто голоден – пусть ест всухомятку.

Руй Диас стащил с себя кольчугу, отстегнул шпоры, снял сапоги, приспустил штаны, чтобы рассмотреть на левой ляжке, чуть ниже паховой складки, потертость, которая от таких долгих переходов, от постоянного трения о седло, от пота и грязи сильно воспалилась. Может нагноиться, подумал он с досадой. Надо бы вычистить да прижечь, однако пока с маврами не решено, ничего нельзя сделать. Он ограничился тем, что промыл ее уксусом и, не вытирая, высушил на солнце.