Экзорцист. Лучшие мистические рассказы - стр. 26
– И девушки красивее, – добавил Дружище Джонс, не глядя на нее.
– И призраки что надо, – заметил Дядюшка Ларри как ни в чем не бывало, будто речь шла о самых обычных вещах.
– Призраки? – переспросила Герцогиня.
– Призраки. Лично мне нравится это слово. Зовите их привидениями, если вам угодно, или духами. Что-что, а призраки у нас и впрямь первый сорт, тут мы кого хочешь заткнем за пояс…
– А как же чудесные истории про духов Рейна и Черного Леса, про них вы забыли? – перебила его мисс ван Ренселар с чисто женской непоследовательностью.
– Я прекрасно помню про Рейн и Черный Лес и про всю заграничную нечисть, включая эльфов, фейри и хобгоблинов; но если мы посмотрим на простых честных призраков, то, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Ведь в чем главное отличие нашего отечественного призрака – назовем его spiritus Americanus – от обычных привидений мировой литературы? В том, что он, так сказать, созвучен американскому чувству юмора. Взять хотя бы сюжеты Вашингтона Ирвинга. К примеру, «Всадник без головы». Уморительная история о призраке! А Рип ван Винкль? Помните, с каким юмором, с каким неподражаемым юмором рассказано о встрече Рипа с гоблинами-матросами из команды Гендрика Гудзона? Но нагляднее всего американский подход к мифическому и мистическому проявился в бесподобной истории о двух вздорных призраках.
– О двух вздорных призраках! – в один голос повторили за ним Герцогиня и Бэби ван Ренселар. – Кто это такие?
– Неужели я вам про них не рассказывал? – вопросом на вопрос ответил Дядюшка Ларри, и в его глазах вспыхнул огонек радостного предвкушения.
– Он все равно расскажет, раньше или позже, так какой смысл откладывать, можем послушать и сейчас, – ворчливо предложил Дружище Джонс.
– Если вам неинтересно, могу не рассказывать.
– Ну пожалуйста, Дядюшка Ларри, расскажите! Я обожаю истории с призраками, – взмолилась Бэби ван Ренселар.
– Давным-давно, – начал Дядюшка Ларри, – вернее, всего несколько лет назад, в славном городе Нью-Йорке жил-был молодой американец, и звали его Дункан – Элифалет Дункан. Как и его имя, он был наполовину янки, наполовину шотландец, а по профессии, естественно, юрист, и в Нью-Йорк он подался искать удачи. Его отец-шотландец в свое время перебрался в Новый Свет, осел в Бостоне и женился на девушке из Салема. Двадцати лет от роду Элифалет Дункан потерял обоих родителей. От отца он получил в наследство изрядную сумму денег, чтобы начать самостоятельную жизнь и карьеру, а кроме того – гордость за свое шотландское происхождение. Дело в том, что шотландский род Дунканов принадлежал к титулованной знати, и хотя отец Элифалета был младшим сыном младшего сына барона, он всегда сам помнил и своему сыну наказывал не забывать про их благородную кровь. В наследство от матушки-янки Элифалет получил решительный характер и небольшой старый дом в Салеме, который принадлежал ее семье лет двести. В девичестве она носила фамилию Хичкок, а Хичкоки жили в Салеме с самого его основания. В пору знаменитого процесса над ведьмами прапрапрадед ее отца, Элифалета Хичкока, играл в городе далеко не последнюю роль. Так вот, в старинном доме, доставшемся от матери моему другу Элифалету Дункану, обитало привидение.