Экземпляр номер тринадцать - стр. 27
Не зная, как выразить свое необъяснимое нежелание сближаться с этим человеком и переходить под его опеку, я неуверенно произнесла:
- Да, я знаю. Он добрый, хороший, но… зачем ему лишняя нахлебница?! Растить чужую сироту…
- Ты не чужая, Делия- раздался мягкий хриплый голос за моей спиной и в комнату вошел статный широкоплечий мужчина лет сорока- Ну что ты, девочка? Ты мне самая родная. И думать не смей, что станешь мне обузой.
- Вир Драг, значит- прищурившись, прошипела ведьма и, вдруг ахнула- Аделина, ты ослепла, что ли? Ты отдашь ему дочь?!
- А Вы кто, позвольте спросить?- неожиданно резко спросил вир, подозрительно глядя на бабушку.
- Вир Драг, это…- начала было я, но была прервана родственницей.
- Я сестра Аделины, вира Ада Адаль- холодно представилась красавица и смерила мужчину полным ненависти взглядом- Родная тетка Делии.
- Ах, вот оно как- хмыкнул мужчина- Но, как я догадываюсь, отношения у вас не особо теплые, раз вира Адаль завещала мне стать опекуном Делии.
- Она… сглупила.
- Ничуть- прошелестела мама- Все продумано, Ада. Опекуном Делии станет он.
- Аделина!
- Разговор окончен. Я….- и тут она захрипела и забулькала горлом. Густая, черная кровь толчками полилась на впалую худую грудь, пачкая простыни.
- Мама!- заверещала я и была тут же поймана сильными мужскими руками, прижавшими мое лицо к своей груди.
- Не смотри, девочка моя. Все-все!
- Пустите меня!- билась я в стальных тисках рук- Пустите! Мама! Мамочка!
- Делия, тише…
- Пустите же!
Но меня силком выволокли на улицу и, не давая опомниться, погрузили в коляску, стоящую на дороге у нашего дома.
Следующие дни я практически не помню. Я так сильно плакала и билась в такой истерике, что лекари настоятельно рекомендовали мне каждый час принимать успокаивающий элексир. В результате, ко дню похорон матери я уже плохо что соображала. Находясь где-то на грани снов и яви, я еще ощущала тягучую пустоту и щемящую боль, но не находила в себе сил ни выплеснуть их со слезами, ни принять.
Я помню серое небо и мелкий, противный дождь. Помню как с удивлением рассматривала подол черного суконного платья, каким-то чудом оказавшегося на мне. Но в упор не могла вспомнить кто и когда одел его на меня. Лишь неясные образы, которые бросали в брезгливую дрожь, да тихий хриплый голос где-то за гранью моего сознания уговаривал меня: « Ну расслабь ручки, Делия…вот так… И давай я поправлю на моей девочке юбочку…»
Звуки земли, падающей на деревянную крышку гроба, буквально били меня по ушам. Я всхлипнула и мерзляво поежилась под тонким шерстяным плащом, укутавшем мои плечи.