Экстремальное чтиво - стр. 24
Иван очнулся, пробуждаясь от тяжелого сна. Кто-то острыми коготками царапал ему лицо и он открыл глаза в надежде отыскать причину столь бесцеремонного обращения со своей особой.
На носу, весело чирикая, сидел воробей. Чуть дальше, на гардеробе, прыгала целая стая мелких, жизнерадостных пташек. Иван громко чихнул и в комнате поднялся невообразимый визг и стрекотание сотни крылышек.
– Пошли вон! – крикнул он и застонал от нахлынувшей вдруг головной боли. – Нет. Только не это! Опять нажрался, как свинья!
Ему стало невыразимо гадостно на душе. Какого чёрта вчера произошло? Сколько же можно напиваться?
– Пора завязывать с пьянкой, – пробурчал он и вспомнил, что вчера уже несколько раз произносил эту фразу.
Однако, как это ни странно, он кое-что помнил из вчерашнего дня. С воспоминаниями о вечере, конечно, было туговато, но всё же…
С трудом повернув голову, Иван обнаружил, что лежит на своем диване, в своей же комнате.
– Как я здесь оказался? – удивился он и, попытавшись присесть, обнаружил, что сидеть абсолютно невозможно. – Нет, я лучше лягу!
Глядя в потолок, Иван следил за плавными движениями люстры и гадал, почему она таки двигается? Голова закружилась и он закрыл глаза, негодуя из-за того, что какие-то пигалицы не дали ему как следует поспать.
"Да что вообще за жизнь такая пошла? – думал он. – То будильник трезвонит, как угорелый, то бандиты бьют по затылку, то птички по квартире летают. И все это время у него раскалывается голова и надо пить!"
– Всё! – решил он. – Завязываю! Хватит, надоело!
В самом деле, пусть пьют другие. Просто надо быть немного умнее, зачем ради какого-то сомнительного удовольствия подрывать свой, и без того слабый, организм?
Иван с завистью подумал об Александре. Вот у кого всё легко получается: и здоровья Бог дал немеряно и всего остального в избытке. Конечно, при таком раскладе можно жить, как захочется, поплевывать на законы, на граждан. Да вообще на всё!
Ведь не хотел он вчера пить, а пришлось. Саша сказал, мать его, он сделал. И так всегда – кто круче, тот и лучше.
– Что за жизнь такая говенная? – произнес Иван, обижаясь на весь мир.
Из коридора совершенно отчётливо доносились звуки хлопающих дверей, топот спускающихся и поднимающихся ног и он вспомнил, что его собственная дверь уже не так надежно предохраняет дом от постороннего внедрения.
Это воспоминание усилило мрачность его настроения. Однако, бандитские деньги где-то должны…
Иван беспокойно поёрзал, ощупывая брюки. На рубашке карманов отродясь не было, поэтому оставалась единственная надежда на маленький задний карманчик. Он с трудом перевалился набок и судорожно зашарил по правой ягодице, расстегивая пуговицу.