Эксплеты. Последняя сказка - стр. 6
– А что, собственно, происходит? – Сердце ее при этом билось в горле.
Гвардеец поднял ладонь, призывая к тишине.
– Госпожа, кто эти люди? – настойчиво повторил он, глядя на Шторм.
Несколько секунд, что та молча буравила его взглядом, показались Омарейл вечностью. Выдаст или не выдаст?
– Мой брат и моя служанка. Я не могу ехать на свадьбу без девочки на побегушках, – капризно протянула она. – Кто будет носить мне воду, если станет жарко? К счастью, на подобное эта дуреха способна… А в чем дело?
Гвардеец чуть растерялся. Затем сощурился, внимательно вглядываясь в лицо Шторм.
– Госпожа… госпожа Эдельвейс? – уточнил он, явно смутившись.
Та закатила глаза.
– Я могу ехать? – с нотками раздражения спросила она.
Видимо, спешила скрыться, пока поклонник не вспомнил, что у нее нет братьев и сестер.
Тот заставил лошадь отступить чуть назад, но когда Шторм уже завела машину, вдруг снова поднял руку, прося ее остановиться.
Омарейл, которая только готова была вздохнуть с облегчением, вновь напряженно застыла.
– Можно ваш автограф? Вы – гениальная актриса, я от вас без ума. – Гвардеец вынул из нагрудного кармана свое удостоверение и карандаш. – Вот тут, прямо на обложке.
«Гениальная актриса» снисходительно дернула плечиком и выполнила просьбу. Гвардеец отправился дальше, на поиски беглецов. Омарейл и Даррит переглянулись.
– Спасибо, Шторм, – проникновенно произнесла принцесса.
– Замолчи, – бросила та. – Мне не нужны твои благодарности. Я сделала это, только чтобы узнать, во что ты вляпалась!
Прежде чем сойти у переулка Иетихона, Даррит действительно открыл Шторм часть правды:
– Мираж в розыске с тех пор, как сбежала из школы. Один из гвардейцев узнал ее и объявил погоню.
Шторм спустила защитные очки на шею. Ее глаза горели.
– Но почему? Почему ты в розыске? Почему сбежала? – спросила она.
И принцесса ответила:
– Потому что я не та, за кого себя выдаю, – заявила она. – Но сказать, кто я, не могу. Надеюсь, впрочем, что ты все же однажды узнаешь и, может быть, перестанешь меня ненавидеть.
Та хмыкнула, надела очки и бросила:
– Я тебя не ненавижу. Мне нет до тебя дела. Счастливо!
Мотор задребезжал. Машина резко тронулась с места, оставляя за собой облако пыли.
До лавки Часовщика было рукой подать, но пробраться к ней не представлялось возможным. Вероятно, из-за близости площади Храма Света толпа здесь была слишком уж возбужденная: многие были настроены чересчур агрессивно, и никто не хотел уступать свое место. Попав в поток идущих к площади, Даррит и Омарейл могли лишь следовать за народом.
До появления Севастьяны и Бериота оставалось несколько минут. У Храма Света, как говорили ордорцы, негде было воткнуть копье.