Экспансия на позавчера - стр. 12
Не новостей о его оценке, не подробностей его выступления перед комиссией, не анализа его ответов. Всё это было вторично. Она ждала ЕГО.
Иван знал, зачем.
Это был их вечный ритуал, неизменный, как смена времён года, как гравитация, как неизбежность выхода в открытый космос при сбое систем жизнеобеспечения. Стоило им встретиться взглядом, как в воздухе возникало напряжение, не поддающееся описанию – не враждебное, но и не безразличное, не флирт, но и не просто соперничество.
Это было что-то особенное, известное только им двоим, то, что сводило их к одной точке пересечения, где не существовало ничего, кроме насмешки, вызова и вечного желания доказать своё превосходство.
Она наклонила голову. Её ухмылка стала шире, но не слишком – ровно настолько, чтобы он понял: сейчас последует удар. Вопрос заключался только в том, какой именно.
Иван уже предугадывал возможные варианты. Пренебрежительное замечание в духе: «Даже ботан может сдать экзамен, если заранее вызубрит все возможные ответы»? Насмешка, рассчитанная на эмоциональный эффект: «Как, неужели комиссия не уснула во время твоих ответов?»? Или тонкий, рассчитанный на его реакцию укол: «Ты же понимаешь, что в реальном бою все эти формулы тебя не спасут?»?
Она чуть прищурилась, будто оценивая, с чего лучше начать, прежде чем продолжить их бесконечную игру.
Её взгляд был медленным, неторопливым, изучающим, почти ленивым. Но в этой лености виднелась скрытая острота, тот самый оттенок внимания, который заставлял людей нервничать. Это был взгляд человека, который уверен, что именно он управляет ситуацией, но хочет, чтобы собеседник думал иначе.
На её губах появилась лёгкая полуулыбка, но не совсем радостная – скорее, хищная, такая, с которой шахматист смотрит на фигуры, зная, что исход партии уже предрешён.
Она наслаждалась этим моментом, растягивая его, смакуя предвкушение. Только всё же Иван не был человеком, которого легко застать врасплох.
Он встретил её взгляд с той же невозмутимостью, с какой пилоты выходят из гиперпространства, встречая неизбежное сопротивление перегрузки. Знал, что сейчас произойдёт, знал, что она скажет что-то острое, что-то, рассчитанное на мгновенный эффект, что-то, что должно было выбить его из равновесия.
Но он был готов.
Лиана приблизилась к нему с той плавностью, в которой не было ни капли нерешительности, но в каждом её движении сквозило осознание своего превосходства. Она не шла, а занимала пространство, будто заранее знала, что её присутствие здесь – это центр событий, вокруг которого неизбежно закрутится что-то важное.