Экспансия-1 - стр. 12
Мюллер медленно опустил вилку, не донес до рта; нахмурился; впервые в жизни его назвали «политиком»; он не сразу понял, что слово это было обращено к нему, отныне он, Мюллер, не кто-нибудь, а политик!
– А чего-нибудь покрепче пива у вас нет? – спросил он.
– О, конечно, просто я думал, что в полете может болтать, не предложил…
Танк поднялся, открыл деревянный шкафчик, какие обычно стоят в альпийских деревнях, принес корн, налил Мюллеру маленькую рюмку, чуть плеснул и себе: он не пьет, кажется, поражена печень, вспомнил Мюллер, он и в Германии не пил, я заметил, как он тогда вместо айнциана[4] тянул минеральную воду, причем делал это очень ловко; то, что Танк пил воду, заставило тогда Мюллера поставить ему на квартиру аппаратуру прослушивания и подвести особо доверенную агентуру; истинный наци не может не пить, это неестественно избегать алкоголя; однако через две недели пришло сообщение о том, что профессор действительно болен и лично Гиммлер дважды отправлял его – по просьбе Геринга – в Швейцарию, в желудочную клинику доктора Райнбауэра.
– Налейте-ка мне побольше, – попросил Мюллер. – Я хочу выпить за вас. Спасибо, профессор. А сами – не пейте, не надо, я же помню, что вы страдаете печенью…
– Точнее сказать – страдал, группенфюрер…
При слове «группенфюрер» Мюллер невольно оглянулся; сразу же почувствовал, что Танк понял – боится; ничего себе, политик; впрочем, и проигрыш надо доводить до абсолюта; только не врать; страх – естественное состояние изгнанника, а вот ложь – конец любому предприятию.
– Заметили, каким я здесь стал трусом? – усмехнулся он. – Боюсь собственной тени, стыд и позор.
– Это происходит со всеми, – ответил Танк, и Мюллер понял, что он повел себя верно, любая иная реакция с его стороны могла бы оказаться проигрышной. – Когда к нам прибыл полковник Рудель – а вы знаете, какого мужества этот человек, – то и он через каждые десять минут подходил к окну, чтобы удостовериться в безопасности. Это пройдет. У меня это прошло за месяц.
– Когда вы прибыли сюда?
– В конце марта… Нет, нет, я получил санкцию рейхсмаршала на выезд с наиболее ценными архивами. Я увез с собою часть материалов по ФАУ, чертежи нового бомбардировщика, ряд идей, связанных со средствами наведения… ИТТ гарантировала мой переезд в Швейцарию, а там уже все было заранее устроено.
– Вы и здесь контактируете с ИТТ?
– Нет. Пока что воздерживаюсь. Все-таки Перон надежнее, как-никак он здесь лидер, его лозунги во многом близки нашим. Конечно, несколько странно выглядит его терпимость в еврейском и славянском вопросах, здесь же масса сербов, хорватов, украинцев, русских, евреев…