Эксгумация - стр. 4
Но она не поддастся страху. Она не знала точно, стоит ли за этой смертью Спенсер. Правило судебной медицины номер один: никогда не пытайтесь заранее предугадать результат. Именно это она ценила в своей работе. Никаких коротких путей.
Анна вышла из машины, открыла багажник и вынула черный чемоданчик с жесткими стенками. Сосредоточенно прошла по тротуару к зданию, показала удостоверение и переступила порог.
Кен Мэйси дежурил у двери.
– Добрый вечер, док.
Шварцман улыбнулась его добродушному лицу.
– Добрый вечер, Кен. Не ожидала увидеть вас сегодня вечером.
Она сняла короткие черные ботинки и надела темно-синие «Кроксы», которыми пользовалась, работая в помещении.
– Поменялся сменой с Харди. Он купил билеты на «Уорриорз»1 и теперь ведет на матч всю семью.
– Повезло, – сказала она, довольная, что есть минутка переброситься парой слов с коллегой.
– Это точно.
Шварцман натянула поверх кроксов синие бахилы.
– Есть ли новые рестораны, чтобы пополнить мой список?
– Пробовали тот ливанский ресторанчик, который я рекомендовал? – спросил он.
– «Маззат». Попробовала, – подтвердила она. – Да. Была там. На прошлой неделе. Хотела поблагодарить вас по электронной почте. Я заказала кёфте. Вкуснотища.
Кен улыбнулся.
– Я тоже обожаю кёфте. И бамию.
У Кена имелся бесконечный список лучших заведений этнической кухни в городе, торговавших навынос.
– Готова попробовать еще что-нибудь новенькое.
– Замечательно, – сказал он. – У меня есть кое-что для вас, когда вы вернетесь.
– Отлично. Я уверена, что проголодаюсь.
Кстати, она уже заметила одну особенность своей новой жизни в Сан-Франциско: здесь у нее усилился аппетит. В Сиэтле были потрясающие рестораны, но, увы, ей было не до них. Пребывая в вечном стрессе из-за Спенсера и учебы, Анна редко ела вне дома, а еда, которую она выбирала, скорее предназначалась для поддержки организма, а не для удовольствия.
И вот теперь, живя в новом городе, Шварцман частично избавилась от этого тяжкого груза, и ее аппетит улучшился. Для нее было обычным делом второй раз поужинать, поздно вернувшись домой с работы.
Она взяла чемоданчик и, переключив внимание на здание, перешла в рабочий режим. Обвела взглядом холл, пока еще не зная, куда ей нужно идти.
– Понял, – сказал Кен, покачав головой. – Извините. Поднимитесь на лифте на четвертый этаж. Там действительно чисто. Никакой крови.
– Спасибо, Кен, – сказала Шварцман и с чемоданчиком в руке шагнула в фойе.
Здание, вероятно, было построено в 1940-х годах. Узкий вход, крупная мраморная плитка популярного тогда цвета розовой лососины. Пройдя мимо женщины в пижаме, она вошла в пустой лифт как раз в тот момент, когда двери закрывались. Трясясь и содрогаясь, лифт поплыл вверх.