Экономика добра и зла. В поисках смысла экономики от Гильгамеша до Уолл-стрит - стр. 11

Следующее замечание касается возможных упрощений или искажений в пограничных областях знаний, кажущихся автору экономически важными, но целиком лежащих в сфере интересов других дисциплин. Наука сегодня с удовольствием прячется в башне из слоновой кости, сложенной из математики, латинского и греческого языков, истории, аксиом и иных обрядов инициации, чтобы ученые могли наслаждаться незаслуженным спокойствием и свободой от критики со стороны специалистов из других областей знаний или общественности. Наука, однако, должна быть открытой, а в обратном случае, как метко отмечает Пол Фейерабенд, она превращается в элитарную религию для посвященных, которая внешне, по отношению к общественности, ярко демонстрирует свою тоталитарную сущность. По словам американского экономиста чешского происхождения Ярослава Ванека, «к несчастью или счастью, наше любопытство не ограничено рамками нашей профессиональной специализации»[22]. В конце концов, если знания, почерпнутые в этих пограничных областях, инициируют новые экономические идеи или приведут к дискуссиям, то существование настоящего сочинения более чем оправдано.

Данная книга не должна быть толкованием истории философии или экономики. Автор, скорее, ставит перед собой цель дополнить некоторые их главы более широкой перспективой и анализом влияний, которые могут и должны были бы привлечь внимание большего количества людей, но часто остаются вне поля зрения экономистов.

В этом месте стоит предупредить, что текст содержит великое множество цитат. Главная причина, возможно, в том, что изложение ценных идей древности словами самих мыслителей тех эпох обеспечит им (идеям) большую достоверность. Если бы мы их лишь пересказывали, то аутентичность и дух времени полностью бы испарились, а это была бы большая потеря. Также сноски дают тому, кто заинтересуется, возможность более глубоко изучить представленные проблемы.

Книга разделена на две части, и в первой из них соблюден хронологический принцип. В этой части мы сделаем семь исторических остановок, посвященных семи темам, которые будут обобщены в более короткой второй части, пожинающей плоды первой и интегрирующей их. В этом смысле книга немного напоминает матрицу: тема может рассматриваться в контексте истории или самой себя, а также с обоих углов зрения сразу. Ниже перечислены вопросы, которые мы будем изучать.