Экипаж - стр. 59
– Куда вы нас везете? – жалобно спросила женщина на заднем сиденье. Судя по внешности, ей было от сорока до восьмидесяти лет.
– Я разрешала открывать рот? – прорычала Джина.
– Зараз мы злетаем до хаты, до Фриды, – охотно объяснил Остап. – Вона скаже, що вы за людыны, да чому вы нашого товарища з гвынтивки потравмували. А дале будемо бачиты, що з вамы робыты. До речи – нихто ни окровавлен? А то глядайте у мэнэ, без фокусив – усех порешу, коли кров почую!
В кают-компании царил покой и уют. Дельта играл на небольшом вакуумном синтез-органе – он любил музыку. Его четыре руки с гибкими сталепластиковыми пальцами порхали над клавишами, как бабочки, порождая божественные звуки. Разумеется, мелодия была очень грустной – робот-меланхолик просто не мог сыграть хоть что-нибудь веселое.
Дитирон слегка притопывал в такт – он любил музыку не меньше Дельты. Косколито и Фрида тоже танцевали, причем вместе – несмотря на слепоту и изуродованные ноги, девушка двигалась очень изящно. Человекоящер старался не касаться своей партнерши – пальцы серранов оканчиваются когтями, а у человеков такая тонкая кожа… Правда, у Фриды отсутствовало чувство осязания, но тем не менее.
Соазссь вместе с VY-37 колдовал над информом, подсчитывая сегодняшнюю прибыль. Вид у него был ужасно недовольный – ему казалось, что они продешевили. Впрочем, ему это казалось всегда. Даже когда «Вурдалак» продал две тонны кадмия с восьмисотпроцентной накруткой, Соазссь все равно горевал о потерянных деньгах.
Хотя тех денег хватило, чтобы модернизировать корабль на две трети класса!
Койфман разгадывал кроссворд. То есть, триворд – головоломка была голографическим трехмерником, и слова располагались не в двух, а в трех направлениях. Точнее, в четырех – была еще и спираль, проходящая сквозь основную ось.
Не хватало Тайфуна, Рудольфа и Бархата. Первый по-прежнему сторожил вход, второй в тысячный раз разбирал реактор (просто так, для развлечения), а третий обедал. Сиреневый Бархат мог есть только в специальных условиях, окруженный родной атмосферой. А поскольку родился он в густом кисельном воздухе, на семьдесят процентов состоящем из метана, трапезничать ему приходилось отдельно ото всех, в специальном помещении, наполненном привычной смесью газов. Там же он и спал.
И вся эта идиллия рассыпалась в прах, когда в кают-компанию ввалились Джина с Остапом. Гигант нес на плечах два неподвижных тела, а десантница волочила за волосы женщину, визжащую от боли.
– Фрида, займись этими двумя! – потребовала Джина. – А этого в лазарет, а то подохнет!