Экипаж - стр. 43
– Скворцов тебе не нужен? – спрашивал голос Тимченко.
– Пока нет…
…Светя себе фонариком, закрепленным на лбу, Валентин открыл замки люка воздухозаборника. Открыл все четыре, сообщил об этом в кабину и медленно, с трудом протиснулся в лючок.
И сразу ударил в лицо, завыл ледяной ветер. Валентин лежал в трубе с совершенно гладкими стенками. А надо было ползти по ней вперед и вверх.
С трудом достав из сумки отвертку и молоток, Валентин пробил в стене трубы две дырочки и продел сквозь них кусок проволоки. Получилась петля. В наушниках раздался голос командира:
– Валя! Почему молчишь? Что делаешь?
– Стремена делаю. Иначе не долезть. Скользко… Штук шесть придется делать.
– Только ты не молчи, дорогой. Говори каждое свое движение… И ты будешь лучше осмысливать, и мне спокойней…
…В салоне, среди пассажиров, нарастало беспокойство. К начальнику строителей, который лежал поперек трех кресел укрытый пледами и решал кроссворд в старом «Огоньке», явилась целая делегация – две женщины и мужчина. Мужчина начал:
– Сергей Николаевич! Почему нас не кормят? И вообще, почему ничего не объясняют? Мы имеем право знать!
– Объяснят, когда можно будет, – пожал плечами Сергей Николаевич. Лицо у него было серое, губы посинели от недостатка кислорода. – А пока я нашел себе занятие: мне после инфаркта нельзя волноваться. И вам не советую… Карты у вас есть! Взяли бы и сыграли.
– При чем тут карты?! – возмутился мужчина. – Ведь явно же происходит что-то! А от нас скрывают, как от маленьких! Чего они боятся? Я войну прошел… Чем так сидеть, мы могли бы помочь.
Сергей Николаевич усмехнулся.
– Да все равно они нам правды не скажут. Успокоят: маленькая неисправность, ничего серьезного… Вот давайте так и считать.
…С помощью проволочных стремян Ненароков забрался по воздухозаборнику наверх, почти к самому входу. Встречный поток трепал его, пихал обратно. То и дело Валентин ударялся подбородком или плечом о ледяной металл.
Вход в воздухозаборник круглый. Но сейчас его частично загораживал дюралевый лист – края задравшейся обшивки фюзеляжа.
Онемевшими от холода пальцами Валентин схватился за угол обшивки – и охнул от боли, выругался вполголоса.
– Что у тебя? – послышался встревоженный голос Тимченко.
– Ерунда. Руку поцарапал… Игорь, давай проволоку!
…Изнутри самолета, из салона, Игорь с помощью пассажира – того, который возмущался, почему им не говорят, что случилось, – пропихнул в дыру на потолке два длинных куска толстой прочной проволоки…
…В клочья изрезав перчатки о рваные края металла, Ненароков зацепил загнутый крючком конец вылезшей снизу проволоки за дырочку в листе дюраля. Затем подтянул к себе вторую проволоку и стал просовывать ее в другую дырочку от вылетевшей заклепки. Он снова резал руки о металл, но они так закоченели, что он уже не чувствовал боли. Шарф, прикрывавший его рот, заиндевел, стал белым и пушистым.