Екатерининский парк - стр. 30
– Оба говорят?
– Нет, говорит только тётка. Мужик лишь поддакивает.
– А разве свидетелей не по отдельности надо опрашивать?
– Ой, тёть Кать, не в этом случае. Короче, похоже, парень влип по полной программе. Он виновен, это бесспорно.
– Андрей, я тебе уже не раз говорила: никогда не делай поспешных выводов.
– Да, да, я помню. И ещё ты говорила про ту брюнетку в красном пиджаке…
– А вот и она, – шепнула Екатерина Андреевна. – Легка на помине.
Чайкин резко обернулся. По коридору, слегка покачивая бёдрами, плыла та самая брюнетка. Вернее, Чайкину очень хотелось, чтобы она плыла – это было бы действительно красивое зрелище. Но всё обстояло иначе. Заболоцкая налетела на него словно ураган.
– Где он?
– Кто? – машинально спросил Чайкин, хотя и так было ясно, о ком спрашивает Заболоцкая.
– Вы за кого меня принимаете?
– Послушайте, – взяв себя в руки, проговорил Чайкин, – вы…
– Нет, это вы послушайте! – перебила его Заболоцкая. – Думаете, это сойдёт вам с рук? Хватаете невинного человека, сажаете в тюрьму…
– Его ещё никто никуда не сажал.
– Тогда где он?
– Его сейчас допрашивают.
– Допрашивают? – Заболоцкая всплеснула руками. – Как какого-то преступника! Бедный Митенька!.. А ну, ведите меня к нему, немедленно!
На шум в противоположном конце коридора уже собралось несколько полицейских, с интересом наблюдавших за этой сценой.
– Послушайте, милочка, – вмешалась Екатерина Андреевна, – право, не стоит так горячиться. Этим вы Митеньке никак не поможете.
– Вы знаете Митю? – резко обернувшись, спросила Заболоцкая. – Вы кто?
– Я его не знаю. Вы сами только что произнесли его имя. Кстати, а как его полное имя?
– Дмитрий Фёдорович Морозов.
– Отлично!
– Что значит «отлично»? Вы свидетель?
– Нет, увы, я даже не свидетель. Но я могу вам помочь.
– Каким образом?
– Давайте присядем.
– С какой это стати?
– Поверьте моему большому жизненному опыту, – доверительным тоном произнесла Екатерина Андреевна. – Ещё Публилий Сир сказал, что разгневавшийся всегда считает, что может больше, чем может.
– Кто такой Публилий Сир?
– Древнегреческий поэт.
– Но… я только хочу справедливости, – понизив голос, сказала Заболоцкая и опустилась на стул.
– Очень хорошо, – ответила Екатерина Андреевна, усаживаясь рядом. – Только гнев не уживается со справедливостью, как ястреб с голубем.
– Это тоже… Публилий?
– Нет, это Болеслав Прус, – ответила Екатерина Андреевна, незаметно кивнув Чайкину, который поспешил скрыться в кабинете. – Польский писатель девятнадцатого века, – пояснила она в ответ на скривившуюся в вопросительной гримасе физиономию Заболоцкой.