Екатерина II без ретуши - стр. 24
Из «Истории и анекдотов революции в России в 1762 году» Клода Карломана Рюльера:
Как скоро открылась беременность, императрица Елисавета приказала дать молодому россиянину поручение в чужих краях. Великая княгиня плакала и старалась утешить себя новым выбором. Но наследство казалось несомнительным, – новые выборы не нравились. За поведением ее присматривали с такою строгостью, которая не согласовалась ни с принятыми нравами, ни с личным характером Елисаветы. В самом деле, хотя русские дамы недавно появлялись в обществе, хотя еще в конце прошедшего столетия они жили в заключении и почитаемы были за ничто в домашней жизни; но так как обычай совершенно запирать и приставлять к ним евнухов не был в сей земле в употреблении, от чего происходило, что женщины, заключенные посреди рабов, предавались совершенному разврату. И когда Петр Первый составил в России общества, то он преобразовал наружную суровость нравов, уже весьма развращенных.
Из «Записок» Екатерины II:
К этому времени место гувернантки моей заняла Владиславова. Это была женщина высокого роста, с хорошими, по-видимому, манерами; ее умное лицо на первых порах мне довольно понравилось… Ее звали Прасковья Никитична. Она начала очень удачно; она была общительна, любила говорить, говорила и рассказывала с умом, знала основательно все анекдоты прошлого и настоящего, знала все семьи до четвертого и пятого колена, очень отчетливо помнила родословные отцов, матерей, дедов, бабок и прадедов и предков с отцовской и материнской стороны всех на свете, и никто не познакомил меня с тем, что происходило в России в течение ста лет, более обстоятельно, чем она. Ум и манеры этой женщины мне достаточно нравились, и, когда я скучала, я заставляла ее болтать, чему она всегда охотно поддавалась.
Во вторник вечером я легла в постель и ночью проснулась от болей. Я разбудила Владиславову; та послала за повивальною бабкою, которая объявила, что я должна скоро родить. Пошли разбудить Великого Князя, спавшего у себя в кровати, и графа Александра Шувалова. Сей последний известил Императрицу, которая не замедлила прийти. Это было около 2 часов утра. Я очень страдала, наконец на другой день, 20 сентября, около полудня, я родила сына. Только что спеленали его, явился по приказанию Императрицы духовник ее и нарек ребенку имя Павла, после чего Императрица тотчас велела бабке взять его и нести за собою; а я осталась на родильной постели. Надо заметить, что постель эта стояла против самой двери, сквозь которую падал на меня свет; справа и слева были еще две двери, из которых одна вела в мою уборную, а другая в комнату Владиславовой; сзади меня два больших окна, плохо затворявшиеся. Как скоро императрица удалилась, Великий Князь, с своей стороны, тоже ушел, вслед за ним граф и графиня Шуваловы, и я никого больше не видала до самого четвертого часа.