Екатерина Арагонская. Истинная королева - стр. 41

«С чего бы это?» – едва не выпалила Екатерина. Но разумеется, слова короля были произнесены ради тех, кто сидел рядом. Притворство должно выглядеть убедительно.

– Как будет угодно вашей милости, – с улыбкой ответила Екатерина, несмотря на дурные предчувствия.

И беспокойство ей внушало не одно только здоровье Артура. Ее страшила жизнь наедине с ним на этой отдаленной холодной окраине.

Разумеется, донья Эльвира устроила переполох.

– К отъезду вашего высочества ничего не приготовлено, и я подозреваю, что в Ладлоу не сделано для вас запаса продуктов. Полагаю, мы должны быть благодарны королю за то, что он позволяет вашим испанским слугам сопровождать вас.

– Благословляю его за это, – сказала Екатерина.

– Разве что за это! – мрачно произнесла дуэнья. – Вы знаете, что сказал мне дон Педро? Его величество не дал принцу Артуру ничего для меблировки дома.

Это выглядело странно. Если принц Артур собирался вернуться в Ладлоу, для чего вывезли обстановку? При дворе ему не требовалась ни мебель, ни утварь, и тем не менее, похоже, все это вернулось к королю.

Донья Эльвира была вне себя:

– И можете вы в такое поверить, там нет даже столового сервиза! У вашего высочества не будет иного выбора, как только начать пользоваться своей посудой! Дон Педро говорит, вам следует сейчас же отдать всю ее, и драгоценности тоже, королю, чтобы избежать упреков в будущем.

– Но родители велели мне ждать, пока они прикажут сделать это, – запротестовала Екатерина. – Они дали такие распоряжения дону Педро?

Донье Эльвире явно не хотелось этого говорить, но она призналась:

– Нет, ваше высочество.

– Тогда пусть посуду и драгоценности упакуют, – распорядилась Екатерина.

Никогда в жизни своей Екатерина так не мерзла. Она все время думала, что это безумие – пускаться в столь долгую поездку посреди суровой зимы! Король потерял рассудок, если решил отправить Артура в Ладлоу в такое время! Но она не осмелилась возражать, и когда настал момент прощания, тепло обняла короля, королеву, принца Генриха, принцессу Маргариту и леди Маргарет. Королева Елизавета прильнула к Артуру и расцеловала его.

– Храни тебя Господь, мой прекрасный, нежный сын! – взмолилась она, когда принц встал на колени для благословения.

Потом он вскочил на коня – ему непременно нужно было, как полагается, верхом возглавлять процессию. Тем временем Екатерина, закутанная в меха и все равно дрожащая, забралась в ожидавшие ее носилки. Донья Эльвира оказалась тут как тут – плотно задвинула шторки.

Декабрьский пейзаж был гол и суров. Поля посеребрила изморозь, похожие на скелеты деревья гнулись под жестоким ветром. Земля, местами изрезанная колеями, была тверда как железо, так что ехать было неудобно. Двигались они медленно, следом волочился обоз из телег с поклажей и нагруженных тюками лошадей. Если за день делали больше десяти миль, это считалось удачей. Праздник Рождества отмечали уныло, урывками, на постоялых дворах и в монастырских гостевых домах, встречавшихся по пути.