Эхо северных скал - стр. 4
– В настоящий момент, – тоном рапортующего об успехах сотрудника начал говорить майор, – мы довели приказ до двадцати оперативников, находящихся на местах. До конца месяца нам удастся оповестить еще около двадцати человек, а к концу лета…
– Очень на вас надеюсь, Аркадий Сергеевич.
Шелестов поднялся, не дождавшись окончания бодрого рапорта Бирюкова. Разговаривать с этим человеком было больше не о чем. Максим надеялся, что с возвращением из Москвы начальника Управления работа будет налажена, и сведения действительно будут поступать, и розыск пойдет своим чередом, как положено. Наверняка Платов проинструктирует начальника окружного управления лично.
«Видимо, рассчитывать все же придется только на себя, на свои силы, – подумал Шелестов, выходя из здания Управления. – Кто-то не в состоянии помочь, кто-то просто не сумеет, а кто-то будет делать вид, что помогает, что прикладывает усилия. Так ведь спокойнее, когда делаешь вид, что работаешь». Но Максим обязан был попытаться привлечь к заданию всех, кто хоть как-то мог помочь, у кого были силы и средства для этого. Увы, приказ из Москвы не всегда решал все и так, как надо.
О том, что на берегу пропал ненецкий охотник, Сосновский узнал возле продовольственного магазина. Здесь пылилась совхозная полуторка, чей-то мотоцикл с коляской и несколько оленьих упряжек.
– Море забрало, большая вода, – пояснил старик-ненец. – Тундра берет, тайга берет, море берет. Оно нам дает и взамен берет. Так всегда жил наш народ.
Но Михаила такое объяснение не удовлетворило. Он подсел к старому оленеводу, достал пачку хорошего трубочного табака. Старик степенно кивнул, выбил трубку и стал набивать ее табаком, который предложил незнакомец. Сосновский знал туземные обычаи и, чтобы не тянуть в рот трубку старика, который ею его обязательно угостит и из которой он должен сделать несколько затяжек, достал другую и тоже набил табаком. Так они и сидели на нартах. Чтобы расспросить ненца о том происшествии, требовалось много времени. Михаил плотнее запахнул ватную фуфайку, поднял воротник и, усевшись удобнее, окунулся в долгий ритуал общения.
Они выкурили по две трубки, прежде чем стало ясно, что охотник добывал тюленей и что отправился на остров, где было их лежбище. Но назад он не вернулся, хотя внуки с упряжками его ждали на берегу весь день и еще один день. Лодка? Что представляют собой утлые лодчонки ненцев, Михаил уже знал. Деревянный гнутый каркас, обтянутый тюленьей шкурой. Сильное волнение, острый камень под днищем. Да и разъяренный самец может накинуться и опрокинуть лодку в море. Охотники, конечно, народ опытный, но бывает всякое.