Эхо северных скал - стр. 29
Может, он связник, может, радист? Такой вот, к которому может по ночам приезжать диверсант, а этот передает сведения, и рация у него здесь, возможно, имеется. Диверсант, резидент, как тот, например, которого убили Сосновский с Буториным. Нет, глупо, неправильно, нелогично. Пустышка? Но личность странная. А если что-то готовится, например, диверсия на канале или на железной дороге, и таких вот Матвеев живет в соседних поселках человек десять или двадцать? И в нужный час они соберутся и рванут чего-нибудь? Два года держать агента, чтобы планировать что-то такое, после чего он рассекретится? Нет, так не делается. Для этого забрасывается в нужное время и в нужное место подготовленная группа, и она делает свое дело».
– Рыбаки думают, что вы в прошлом моряк, – сказал Шелестов, внимательно наблюдая за реакцией Матвея. – У вас хорошие навыки, знание моря.
– Может быть, – пожав плечами, спокойно сказал собеседник. – Не помню.
– И семью свою не помните? – Этот вопрос Шелестов задал быстро, резко.
И тут что-то изменилось в лице Матвея. То ли веко чуть дернулось, то ли волной судорога прошла по скуле. Доля секунды, а потом снова спокойное, равнодушно-задумчивое лицо. Снова неопределенное пожатие плечами. Врет или это у него в подсознании что-то сработало. Потерял память, так, может быть, она постепенно возвращается, может быть, какие-то ее проблески начинаются? «Чужая душа потемки, а уж чужая голова и подавно, – подумал Максим. – Ничего я так не узнаю от него. Не вопросы задавать ему нужно, а проверять его реакции, его знания. Хотя зачем все это? Яснее ясного, что он не фашистский агент. Просто у человека беда, а какая, он и сам не помнит. Или не хочет помнить».
– Не помню, – наконец ответил Матвей, – не могу я помнить, я же мертвый.
– Вам иголку в руку воткнуть? – разозлился Максим. – Или ножом по пальцу провести, чтобы вы свою кровь увидели. Живую.
– Тело может жить, тело спасли рыбаки, вот оно и живет, – равнодушно, бесцветным голосом отозвался мужчина. – Работает, ест, спит, а человека нет. Умер он.
Разгадывать загадки этого человека Шелестову не хотелось. Ясно, что после потери памяти у него начались проблемы с психикой. Все объяснимо, но расспрашивать его, видимо, бесполезно. Тем более что сегодня Максима ждала работа. Старшина артели обещал взять его с собой для осмотра одного из островов, который расположен в нескольких километрах от берега. Но после этого разговора и непонятных намеков Шелестов решил, что Матвея одного он на берегу не оставит. Пусть идет с ним на остров. Кто знает, что с его странной памятью? Потерял или не потерял. А если в бега подастся? Конечно, по тундре далеко не убежишь и не особенно спрячешься, если скал нет поблизости, а вот морем Матвей запросто может уйти. Ведь говорят рыбаки, что он, по всей видимости, хороший моряк.