Эхо прошлого. Книга 1. Новые испытания - стр. 77
«2 марта 1777 года от Рождества Христова
Фрэзер Ридж, колония Северная Каролина.
Моя дорогая доченька!
Сейчас мы готовимся к отъезду в Шотландию. Не навсегда и даже не на сколько-нибудь продолжительный срок. Моя судьба – наши судьбы – теперь здесь, в Америке. И, честно говоря, я бы предпочел умереть от жал шершней, нежели подняться на борт очередного корабля, но я стараюсь не задумываться о грядущих тяготах. Есть два главных соображения, которые вынуждают меня принять это решение.
Ежели бы я не был наделен знаниями, которыми ты, твоя мать и Роджер Мак поделились со мной, то, скорее всего, как и преобладающее большинство людей в колониях, считал бы, что Континентальный конгресс не протянет и полгода, а армия Вашингтона и того меньше. Я говорил с человеком из Кросс-Крика, коего (с почетом) отправили в отставку из Континентальной армии из-за гнойной раны на руке, – раной, конечно, занималась твоя мать, а из-за его воплей меня позвали на помощь, чтобы я сел на него, – и он рассказал, что у Вашингтона не более нескольких тысяч солдат регулярных войск, у всех не хватает припасов, оружия и обмундирования и всем задолжали жалованье, которое они вряд ли получат. Большинство его людей – ополченцы, завербованные по краткосрочным контрактам на два-три месяца, но и те уже сбегают, чтобы вернуться домой к посевной.
Но я-то знаю. И при этом не уверен, как произойдет то, о чем я знаю. Суждено ли мне стать частью грядущих событий? Должен ли я остаться в стороне, дабы не помешать исполнению наших чаяний? Как бы мне хотелось обсудить эти вопросы с твоим мужем, и, хотя он пресвитерианин, думаю, они бы встревожили его еще больше, чем меня. Впрочем, в конце концов, не важно. Я таков, каким меня сотворил Бог, и должен справляться с тем временем, куда Он меня поместил.
Хотя я еще не утратил ни зрения, ни слуха и даже способен контролировать кишечник, я уже не молод. У меня есть палаш и ружье, я неплохо владею и тем и другим, но еще у меня имеется печатный станок, который можно использовать гораздо действеннее. Я вполне осознаю, что палашом или ружьем можно одолеть лишь одного врага зараз, в то время как словом можно поразить любое их число.
Твоя мать – несомненно предвидя, что ей придется присутствовать при моей многонедельной морской болезни, – предложила мне войти в дело с Фергусом и использовать его станок, а не ездить в Шотландию за моим собственным.
Я думал над этим, но совесть не позволяет мне подвергать опасности Фергуса и его семью, используя его станок для своих целей. Между Чарльстоном и Норфолком не так уж много работающих станков, и даже если я буду печатать в полной тайне, в первую очередь под подозрение попадут Фергус и его близкие. Нью-Берн – рассадник лоялистских настроений, и происхождение моих памфлетов станет известно почти незамедлительно.