Эхо прошлого - стр. 27
Проснулся малыш Орри; я слышала, как он радостно напевает себе под нос песенку, состоящую из имени отчима:
– Бааа-би, баа-би, БАА-би…
До меня донесся негромкий сонный смешок и шепот Бобби:
– Ах ты мой маленький! Хочешь на горшок, акушла?
Гаэльское ласковое словечко a chuisle – «кровь моего сердца» – вызвало у меня улыбку. Меня умилило и само слово, и то, как забавно оно прозвучало в устах Бобби с его дорсетским выговором. Ролло вновь тревожно заскулил, словно напоминая мне, что пора действовать.
Если через несколько часов Хиггинсы и их свойственники проснутся и обнаружат на полу труп, их душевное равновесие будет нарушено, а чувство правильности оскорблено. Кто бы не встревожился при мысли, что теперь душа постороннего человека, возможно, навсегда останется в доме? Очень плохой знак и для новобрачных, и для нового года. Да еще Ролло явно беспокоило присутствие мертвой женщины, а меня беспокоило то, что он вот-вот всех перебудит.
– Ладно, – проворчала я. – Иди сюда, псина.
На крючке у двери, как всегда, висели обрывки упряжи, которую нужно было починить. Я выбрала прочный кусок поводьев, соорудила самодельный поводок и накинула его на шею Ролло. Он страшно обрадовался и рванул прочь из хижины, едва я открыла дверь. Впрочем, радости поубавилось, когда я затащила его в пристроенную к хижине кладовку и торопливо привязала импровизированный поводок к стойке, на которой держались полки, после чего пошла за телом бабули Маклауд.
Вспомнив, что говорил Джейми, я внимательно огляделась, прежде чем войти в хижину, но вокруг было тихо, как в церкви, даже шелест деревьев не нарушал безмолвие ночи.
Я прикинула, что бедняжка весит не больше семидесяти фунтов. Ее ключицы выпирали сквозь кожу, а тонкие пальцы походили на сухие веточки. Тем не менее поднять семьдесят фунтов, выражаясь буквально, мертвого веса мне было не под силу, так что пришлось снять с несчастной одеяло и использовать его вместо саней. Я вытащила ее из хижины, бормоча молитвы вперемешку с проклятиями.
Несмотря на холод, я запыхалась и вспотела, пока отволокла труп в кладовку.
– Ладно, теперь, по крайней мере, у вашей души уйма времени, чтобы уйти, – пробормотала я и опустилась на колени, чтобы осмотреть тело, уложить как следует и накрыть наспех сделанным саваном. – В любом случае не думаю, что вам захочется стать призраком в этой кладовке.
Из-под полуприкрытых век женщины виднелась белая полоска, словно бабуля Маклауд пыталась открыть глаза, чтобы в последний раз взглянуть на мир или, возможно, найти знакомое лицо.